Наиболее важным критерием и показателем деятельности военно-медицинской службы является количество возвращенных в строй из числа выздоровевших в госпиталях раненых и больных. Полководцы русской армии, имея перед собою превосходящие силы врага, очень интересовались этим вопросом и принимали все зависящие от них меры к созданию необходимых условий в госпиталях, с тем чтобы ускорить возвращение в строй обстрелянных воинов по их выздоровлении. Это тоже дало свои плоды.
В итоге лечебно-профилактическая работа в госпиталях, несмотря на исключительные трудности в первый этап войны, в течение всей кампании была настолько успешной, что привела к весьма значительному возвращению выздоровевших солдат и офицеров в ряды армии. Общее число возвращенных в строй на протяжении Отечественной войны 1812 г. колебалось в среднем около 60%, доходя в отдельных, хорошо устроенных группах госпиталей до 77%- К числу последних относились уже упоминавшиеся госпитали, которые находились в ведении Лодера. Соответственно и смертность в госпиталях колебалась в пределах 7—17%.
Пополнение из числа выздоровевших вливалось в армию на протяжении всего времени, начиная с первого, наиболее тяжелого периода — отступления. Так, перед сражением под Бородином ряды действующей армии пополнили около 13000 воинов, вернувшихся из госпиталей. После «Березины» в наступающие полки влилось, по свидетельству современников, «множество выздоровевших».1
В декабре 1812 г. М. И. Кутузов писал царю: «.. .Выздоровевших из разных госпиталей и отсталых, по дорогам собранных, которых подлинное число определить не могу, но надеюсь, что таковых прибудет в скорости не менее 20 000».2
Не случайно поэтому и в заявлении генерал-фельдмаршала Барклая-де-Толли при подведении итогов трехлетней войны и в оценке деятельности военно-медицинской и интендантской служб особо подчеркнута именно эта сторона — возвращение в строй выздоровевших воинов.
«.. .раненые и больные имели наилучшее призрение и пользуемы были со всею должною рачительностью и искусством, так, что недостатки в войсках людей после сражений пополнялись значительным числом выздоравливающих всегда прежде, чем ожидать можно было» (подчеркнуто нами.— В. К. и Л. М.).3
Уже сами по себе выразительные цифры выздоровевших и вернувшихся в армию приобретают особо большое значение при сопоставлении отношения к раненым в русской и французской армиях. Так, например, московский обер-полицмейстер Ивашкин доносил после оставления французами Москвы: «Неприятель оставил здесь весьма великое множество раненых и больных нижних чинов...»4
В другом документе говорится, что брошены были не только тяжело-, но даже и легкораненые, выздоровления которых Наполеон ожидал в короткое время. «При выступлении армии из Москвы тысячи французских раненых спешили собрать остатки сил и тащились вслед за уходящими войсками; они понимали, что их оставляли на произвол судьбы в чужом городе, среди враждебного населения».5
Приведенные выше сведения о числе возвращенных в строй воинов приближаются к цифрам, сообщенным в свое время генерал-интендантом русской армии Е. Ф. Канкриным.
Из опубликованных им сведений следует, что на конец марта 1814 г. из общего числа 133 965 раненых и больных выздоровело 63,3% (84 805 человек), умерло 11,7% (15 748 человек), определилось инвалидами 2,3% (3177 человек), остальные 29 841 продолжали оставаться на излечении в госпиталях.6 Эти данные — наглядное свидетельство состояния и организации медицинской службы и ее лечебно-профилактической деятельности, но они не характеризуют, конечно, в полной мере потерь, которые понесла русская армия в первую Отечественную войну.
1. «Отчет за войну 1812—1815 гг.». Варшава, 1815.
2. М. Богданович. История Отечественной войны 1812 г. СПб, 1860, т. III, стр. 326.
3. «Генеральный сокращенный отчет по армиям за походы против французов. 1812, 1813 и 1814 гг.». Варшава, 1815.
4. П. И. Щукин. Бумаги, относящиеся до Отечественной войны 1812 г. М., 1897, ч. II, стр. 19.
5. В. Р. Апухтин. Сердце России... Москва... в Отечественную войну 1812 г. М., 1912.
6. «Uber die Militarokonomie im Fneden und Kxieg...». 1823.