Анализ всех этих случаев показал, что основной причиной нервного расстройства у ребенка послужило не само испугавшее ребенка событие, а та оценка, которую дали этому происшествию взрослые.
Почему так испугался медведя во время циркового представления шестилетний мальчик, в то время когда все другие его сверстники с огромным удовольствием смотрели на медвежий цирк Филатова? Оказалось, что, когда ему было два-три года, бабушка, чтобы добиться от него послушания, пугала малыша тем, что его заберет медведь. И вот, когда настоящий, живой медведь помчался на велосипеде в сторону сидящего во втором ряду ребенка, последнего охватил панический ужас, вызванный этой полузабытой, не совсем понятной и поэтому особенно жуткой угрозой.
Многие дети видят пьяных: одни не обращают на них внимания, других даже забавляют их неловкие движения. Почему у моего пятилетнего пациента возник невроз? Оказывается, к ним в комнату когда-то прибежала испуганная, дрожащая соседка с грудным ребенком на руках, прося спрятать ее от разбушевавшегося пьяного мужа.
Девочка, заболевшая неврозом, испугавшись мыши, до этого несколько раз видела, как при виде мыши ее няня с визгом поджимала ноги.
Наоборот, если родители или воспитатели остаются спокойными и всем своим поведением показывают ребенку, что ничего страшного не происходит, даже более серьезные причины не вызывают психической травмы у ребенка. Однажды, когда я жил на даче, меня срочно вызвали к мальчику четырех лет, выпавшему из окна третьего этажа. Тяжелых повреждений у ребенка не оказалось. Меня удивило на редкость спокойное и веселое настроение ребенка, которому за час до того пришлось пережить много тяжелого: падение с третьего этажа, полученные при этом не опасные, но болезненные ссадины, осмотр ребенка хирургом, смазывание ссадин йодом, инъекции сыворотки.
Оказалось, что мальчик, забравшись на подоконник, выпал из открытого окна. Он упал на кучу песка и поэтому отделался легкими ушибами и ссадинами. Когда матери, находившейся в кухне, закричали, что ее сын выпал из окна, она бросилась во двор. Увидев искаженное волнением лицо наклонившейся над ним матери, ребенок принял это волнение за гнев, вызванный его поступком, и закричал: «Мама, прости! Я знаю, что ты запрещала лазить на подоконник. Честное слово никогда больше не буду, это в последний раз!» Мать тут же, на ходу, сообразила, что следует делать, и сказала: «Хорошо, так и быть, на этот раз прощаю твое озорство, но если еще раз влезешь на окно и вывалишься, и не заикайся о прощении». Ребенок воспринял все происшедшее, как собственное озорство, которое ему простили, и был так этим доволен, что не обратил почти никакого внимания на ушибы, ссадины, уколы и т. п. Если бы мать стала причитать над ним и показала бы, как сильно она напугана всем случившимся, скорее всего это вызвало бы у ребенка нервную реакцию.
Можно предупредить развитие нервности у ребенка, если подчеркнуто спокойно отнестись к пугающим ребенка событиям, иногда даже несколько искажая их действительный смысл. Например, девочке, в испуге прижавшейся к матери при виде лающей на нее из-за забора собаки, мать с наигранным удивлением говорит: «Что ты, глупая, ведь собака с тобой здоровается, она ведь не умеет сказать «здравствуй». И девочка сразу успокаивается — возможность нервного срыва предотвращена.
Итак, оказывается, что в возникновении нервного срыва у ребенка основную роль играет то, как относятся к происходящим событиям окружающие ребенка взрослые люди, в первую очередь родители и воспитатели. Их прямое или косвенное внушение ребенку, что произошло или происходит что-то страшное, и является обычно основной причиной возникновения невроза.