Отсутствие нистагма в одну сторону бывает не только при калоризации этого уха горячей водой, но и при калоризации другого уха холодной водой; если же в другое ухо наливать горячую воду, то получается нормальный нистагм. В этих случаях нет выпадения возбудимости лабиринта, а отмечается выпадение нистагма в одну сторону при раздражении обоих лабиринтов. Иногда мы обнаруживали преобладание нистагма в одну сторону. Остается подчеркнуть, что такое преобладание или выпадение нистагма может быть либо при калорической, либо при вращательной пробе. При отсутствии нистагма сохраняется в норме реакция отклонения рук, которое происходит в сторону ожидаемого медленного компонента нистагма; выражены также вегетативные реакции и головокружения. Крайним отклонением является отсутствие нистагма в одну сторону при всех пробах.
Принципиально важно, что причиной отсутствия нистагма в одну сторону является не нарушение функции периферического лабиринта, а центральных вестибулярных путей. Это положение подтверждается тем, что другие рефлексы — соматические и вегетативные — на колоризацию и вращение сохранены в норме и гармоничны. Отсутствие лишь одной нистагменной реакции обусловлено, по-видимому, нарушениями в рефлекторных связях между вестибулярными и глазодвигательными ядрами либо в самом механизме нистагма, в ретикулярной формации. Против периферической локализации нарушений говорит наблюдавшееся нами отсутствие нистагма в одну сторону после вращения, а известно, что даже при полном выключении одного лабиринта послевращательный нистагм бывает в обе стороны, правда, с меньшей продолжительностью. Следовательно, отсутствие послевращательного нистагма в одну сторону можно объяснить только ретролабиринтными сдвигами.
Одновременное нарушение обеих функций — кохлеарной и вестибулярной— наблюдается менее чем у трети лиц с ультразвуковым поражением; более часто — изолированное нарушение вестибулярной функции, несколько реже — кохлеарной. Это дало основание предположить различие в факторах воздействия на оба аппарата.
О связи обнаруженных кохлео-вестибулярных нарушений с производственными факторами говорят следующие данные: средняя длительность контакта с ультразвуком у рабочих с изменениями функций равна 18 месяцам, у лиц с нормальной функцией — 4 месяцам.
Вопрос о патогенезе нарушений, а также о роли контактного облучения, будет освещен ниже. Здесь же мы остановимся на вопросе о природе этих нарушений и о локализации лежащего в их основе патологического процесса.
Динамические наблюдения над частью обследованных показывают, что вестибулярные нарушения не всегда стойки; больше того, у некоторых они отличались большой лабильностью. Естественно предположить, что они обусловливаются функциональными сдвигами. Изменения кохлеарной функции являются стабильными, типы аудио-грамм у одной части обследованных и данные надпороговой аудиометрии позволяют локализовать процесс в кортиевом органе улитки.
Вопрос об уровне поражения вестибулярного анализатора представляется более сложным. Некоторые данные, часть которых приведена выше, указывают на ретролабиринтную локализацию: 1) диссоциация между вращательной л калорической возбудимостью; 2) расхождения между нистагменной реакцией и другими соматическими рефлексами; 3) высокая лабильность реакций; 4) выпадение нистагма в одну сторону при всех пробах или преобладание нистагма в одну сторону. Вместе с тем понижение возбудимости лабиринта, гипорефлексия говорят скорее о локализации поражений в преддверном аппарате лабиринта.
Сдвиги в кохлеарной функции могут быть этиологически связаны с действием слышимого звука, однако у нас нет оснований отвергнуть роль и ультразвука. Что касается вестибулярных нарушений, то все склоняет к выводу, что основная роль в их этиологии принадлежит ультразвуку. Его действие, возможно, опосредовано через центральную нервную систему. Наличие этих сдвигов на фоне субъективных ощущений (головокружение, подташнивание, пошатывание) и их динамика гармонируют с неврологической и клинической картиной, которая описана А. С. Мелькумовой и В. А. Королевой.