Только в союзе, совместными усилиями

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7

Да, в лечении больного фактически принимают участие не только врачи, медицинские сестры, лаборанты, но и родные, и друзья, и сотрудники. Как удачно выразился советский ученый И. А. Кассирский (в 1970 году), «болезнь является большой и многоактной драмой с большим числом действующих лиц».

Естественно, что первое, наиважнейшее место среди этих действующих лиц принадлежит лечащему врачу. Именно взаимоотношения врача и больного являются главным психологическим фактором в лечебном процессе. В своей практической деятельности врач, кем бы он ни являлся — хирургом, терапевтом, окулистом, невропатологом,— должен руководствоваться теми принципами, которые нашли свое воплощение в высказываниях многих врачей разных эпох.

Вот, например, слова русского врача М. Я. Мудрова: «Зная взаимные друг на друга действия души и тела, долгом почитаю заметить, что есть и душевные лекарства, которые врачуют тело. Они почерпаются из науки мудрости, чаще из психологии. Сим искусством печального утешишь, сердитого умягчишь, нетерпеливого успокоишь, бешеного остановишь, дерзкого испугаешь, робкого сделаешь смелым, скрытного откровенным, отчаянного благонадежным. Сим искусством сообщается больным та твердость духа, которая побеждает телесные боли, тоску, метания...»

Венгерский врач М. Балинт недвусмысленно заявил: «Врач сам — лекарство... и в своем поведении должен быть свободен от «побочных эффектов» (то есть от тех не всегда предвидимых побочных воздействий, которые может оказывать тот или иной медикамент). Врач должен не только назначить больному адекватное лечение, но и руководить всем его поведением в процессе лечения. Именно он, по выражению советского врача-психиатра Д. Д. Федотова, должен «научить больного болеть и лечиться».

Установление полного доверия между врачом и больным является важнейшим элементом, способствующим предотвращению формирования у больного неадекватной внутренней картины болезни. Если больной верит в своего врача, верит всем его словам, то он всегда поделится с ним своими сомнениями, получит от врача исчерпывающие объяснения, и это не даст закрепиться в его психике ложным умозаключениям.

Конечно, врач в своих высказываниях должен быть также предельно осторожен, дабы самому не посеять в душе больного какие-то подозрения. Известно, сколь много бед могут принести больному сказанные вскользь слова врача о том, что у него «слышен ясный шум над сердцем» или что «на электрокардиограмме появились отрицательные зубцы «Т» и т. п. Так иной раз по вине самих медицинских работников у больных могут возникать болезни, именуемые ятрогенными (от греческих слов «ятрос» — врач и «генес» — порождаемый, то есть «порождаемые врачом»). Так что информация, даваемая врачом больному, должна быть всегда хорошо предварительно продумана. Она не должна быть и чрезмерной, избыточной, ибо у больного может именно из многословия врача возникнуть мысль о тяжести своего страдания («что-то очень много он говорит и успокаивает!»).

Умело должен вести врач и диагностический процесс, разъясняя (в необходимых пределах) больному цели каждого более или менее сложного исследования. Больной не должен сам строить свои предположения в отношении этих исследований.

В ходе лечения больному требуется постоянно чувствовать поддержку врача. Наличие между ними эмоционального резонанса, по мнению психотерапевта С. С. Либиха, чрезвычайно расширяет скрытые возможности лечебного процесса. Как пишет В. А. Ташлыков, «эмоциональная поддержка может выступать в качестве своеобразного «психологического костыля» для больного».

Вдохнуть в пациента веру в выздоровление, поддерживать постоянно в нем надежду на благополучный исход болезни — все это тоже будет способствовать формированию у больного адекватной реакции на болезнь. Следует не забывать, что, как писал американский психотерапевт Л. Хайртлейг, для многих больных вера в исцеление — один из путей исцеления. Вспомним просьбу тридцатилетнего Эдгара По: «Убедите меня, что мне надо жить...»