Связь желудка с гипоталамо-гипофизарно-надпочечниковой системой в норме и патологии

Роль центральных механизмов (нервных и гормональных) в регуляции функций гастродуоденальной системы

Классические исследования И. П. Павлова и его школы в области физиологии пищеварения показали огромное значение центральной и вегетативной нервной системы в деятельности пищеварительных органов. Идеи нервизма, выдвинутые крупнейшими отечественными физиологами И. М. Сеченовым, И. П. Павловым, Л. А. Орбели, являются основой отечественной медицины.

Еще во второй половине XIX века были описаны наблюдения, говорящие в пользу возможности нейрогенного происхождения язв желудка: повреждение различных отделов головного мозга вызывало деструктивные изменения пищевода, желудка и кишечника с обильными кровоизлияниями (170, 171, 166, 91). Эти данные в дальнейшем были подтверждены (44).

Rokitansky (166) впервые показал, что гипоталамус влияет на работу желудка. Раздражение гипоталамуса у животных вызывает нарушение моторики желудка (168). При хроническом поражении гипоталамуса возникают тяжелые органические поражения в желудочно-кишечном тракте — эрозии, геморрагии (64, 50, 95, 96, 144, 143). Раздражение передней доли гипоталамуса у кошек и собак влечет за собой увеличение объема секреции желудочного сока и содержания в нем соляной кислоты (120). При хроническом раздражении гипоталамической области у собак вдвое увеличивается содержание пепсиногена в моче параллельно с эозинопенической реакцией, что свидетельствует о повышении активности коры надпочечников (113). Отмечено, что при раздражении серого бугра у собак появляются морфологические изменения в слизистой оболочке желудка Предварительное пересечение симпатических нервных стволов предотвращает указанные нарушения (136).

А. Ф. Косенко (31) провел серию опытов на собаках с раздражением различных отделов гипоталамуса. Раздражение передней и боковой его части или повреждение серого бугра резко усиливает кислотно-пептическую активность желудочного сока параллельно с эрозивно-язвенными поражениями слизистой оболочки желудка на фоне ее гиперемии и отечности. Стимуляция заднего отдела гипоталамуса вызывает появление большого количества слизи в желудке и уменьшение секреции желудочного сока. Указывается, что эти воздействия на гипоталамус нарушают физиологическое взаимоотношение между двумя основными звеньями (симпатической и парасимпатической) вегетативной нервной системы, вследствие чего нарушается трофика слизистой оболочки желудка. А. В. Асатиани (2) также показал в эксперименте выраженный секреторный эффект при раздражении различных отделов гипоталамуса.

Представляют интерес опыты на кошках с вживленными в гипоталамус электродами (153). Стимуляция передней доли гипоталамуса вызывает изъязвление в слизистой двенадцатиперстной кишки (при предварительной даче резерпина), в то время как раздражение задней его доли является причиной появления множественных язв желудка. У кошек, находящихся под наркозом, под влиянием раздражения серых ядер гипоталамуса повышается давление в желудке и усиливается его моторика (этот эффект снимается ваготомией). Лишь изолированное поражение гипоталамуса у обезьян приводит к развитию тяжелых органических изменений в желудке — у нескольких сот животных, перенесших различные операции на головном мозге, изменений в желудке не обнаружено.

Из опыта нейрохирургии известно, что после операций на головном мозге нередко развиваются язвы и кровотечения в желудке (12, 81, 83). Клиницистами-невропатологами описаны многочисленные нарушения пищеварительного тракта у больных с различными формами диэнцефальной патологии (34, 40, 46, 23, 54, 155). При органическом поражении диэнцефальной области в 14,4% случаев наблюдаются изменения в желудочно-кишечном тракте, носящие «дистрофический» характер (19).

В работах отечественных физиологов была установлена важная роль нервных нарушений в развитии заболеваний желудка. Согласно кортико-висцеральной теории, исключительное значение в развитии язвенной болезни принадлежит нарушению условнорефлекторной деятельности коры больших полушарий головного мозга. Этот орган признается единственным универсальным регулятором деятельности внутренних органов, в том числе и желудка (9).

И. П. Павлов в 1903 году (43) указывал на возможность взаимных влияний между отдельными органами без прямого участия нервной системы: «Несомненно, что между различными органами и тканями существует тесная связь; ясно также, что эта связь осуществляется двумя способами: через жидкость и посредством нервной системы. Уже априорные соображения заставляют думать, что в высших организмах эта связь осуществляется и тем, и другим путем, но вопрос, что передает кровь, что падает на долю нервной системы, требует уже прямого решения в каждом отдельном случае».

Перечисленные выше экспериментальные и некоторые клинические наблюдения указывают на существенное влияние центральных регулирующих механизмов на желудок.

С развитием учения о «стрессе» (48) было показано, что поражение слизистой оболочки желудка (кровотечения, язвы, некрозы) может возникать вслед за нанесением «чрезвычайных раздражителей» (усиленная мышечная работа, длительный холод, травмы, отрицательные эмоции). При этом параллельно происходит активация гипофизарно-надпочечниковой системы и выделение в кровь большого количества стероидных гормонов. На основании этих наблюдений Г. Селье (48) включил поражение желудка в триаду «реакции тревоги» («alarm—reaction»), развивающейся под влиянием стресс-факторов. Из клинических наблюдений хорошо известно, что любой сильный раздражитель (эмоции, операции, контузии, инфаркт миокарда) может быть причиной патологических нарушений в желудке — язв, кровотечений и т. п. (13, 32, 38, 55, 22, 53, 119, 147, 70). На развитие патологических процессов в желудке (расстройство желудочной секреции, образование эрозий, язв, некрозов и т. п.) под влиянием стрессоров (лапаратомия, наложение гипса, внутримышечное введение панкреатического сока с образованием некрозов, инъекции тетраэтиламмония, удаление солнечного сплетения и т. п.) указывают многочисленные исследования на животных (17, 135). Длительная иммобилизация крыс используется для воспроизведения модели экспериментальной язвы (71, 68).

В свете представленных данных, указывающих на регулирующее значение гипоталамо-гипофизарно-надпочечниковой системы в неспецифических реакциях организма, принципиальный характер приобретает вопрос о характере взаимоотношений между этой системой и корой больших полушарий головного мозга. Интересно отметить, что еще до появления учения о стрессе И. П. Павлов указывал на важную роль гипоталамуса: «Несомненно, гипоталамус — это есть широкая дорога, у которой имеются свои центры, в которых скопляются раздражения, идущие из внутреннего мира, т. е. от всех наших органов». *

Г. Селье (48) считает, что гипоталамус опосредует все внешние раздражители и от его состояния зависит уровень секреции АКТГ гипофиза. В свою очередь, выделение нейросекрета гипоталамуса находится под контролем ретикулярной формации и ядер Геддона. Хорошо известна роль ретикулярной формации в механизме различных эмоций (страх, ярость, боль), при которых усиливается активность ГГНС (146). Если у больных гипостеническими неврозами суточная экскреция 17-кетостероидов снижена, то при острых неврозах их уровень резко возрастает (8). У хирургических больных уже за день до операции концентрация стероидных гормонов в крови повышается, а у животных самые различные раздражители вызывают аналогичный эффект (4, 98,99).

Г. Селье признает, что «нервная система играет чрезвычайную роль в процессах адаптации. Классические исследования И. П. Павлова о защитном влиянии приобретенных рефлексов делают все это совершенно ясным».**
Доказано, что нервные и гормональные влияния на желудок взаимосвязаны. Так, у наркотизированных обезьян инъекция 10 мг гидрокортизона уменьшает показатели желудочной секреции. Введение 60 ед. АКТГ в течение 7 часов не стимулирует желудочную секрецию у ваготомированных свиней (86). Желудочная секреция не увеличивается у децеребрированных кошек после внутривенных инфузий АКТГ (102).

Однако эти факты не исключают возможности автономной деятельности ГГНС, особенно в патологических условиях (52, 48). Установлено, что патологическое влияние ГГНС на желудок может осуществляться без участия вагуса. Двусторонняя адреналэктомия с перевязкой привратника по Шею у крыс приводит к резкому снижению желудочной секреции; последующее введение в течение нескольких дней ДОКА или кортизона восстанавливает секреторную активность желудка (118, 123).

Увеличение соляной кислоты и пепсина в желудке после введения АКТГ не устраняется ваготомией или пилоропластикой. Введение АКТГ больным после субтотальной гастрэктомии (удаление 5/6 желудка, включая антрум) вызывает со стороны желудка реакцию, идентичную таковой у здоровых лиц (111).

В опытах на обезьянах с вживленными в гипоталамус электродами (передний и задний) показано, что под влиянием раздражения указанных областей желудочная секреция возрастает. После перерезки вагуса и адреналэктомии этого эффекта не наблюдается. Введение АКТГ после адреналэктомии не стимулирует желудочную секрецию, но реакция на кортизон сохраняется даже после перерезки вагуса (101, 160, 178).

На основании этих наблюдений выдвинуто предположение о двух путях регуляции желудка: нервном и гормональном.

Первый путь: возбуждение возникает в переднем гипоталамусе и передается по вагусу. Доказательством этому служит максимальный секреторный эффект, возникающий после раздражения гипоталамуса и устраняющийся после перерезки вагуса.

Второй путь: возбуждение возникает в заднем гипоталамусе и проводится гуморально к гипофизу, секретирующему АКТГ, который стимулирует выработку глюкокортикоидов. Последнее оказывает непосредственное воздействие на желудок независимо от влияния вагуса.

Таким образом, из всех нервных структур головного мозга гипоталамусу принадлежит исключительная роль в регуляции не только функции и структуры желудка, но также в координации важнейших жизненных процессов организма (1). Вместе с тем подбугровая область находится в теснейших взаимокоррелирующих отношениях с корой головного мозга.

То обстоятельство, что гипоталамус в значительной мере опосредует «корковые» влияния, реализующиеся затем через нервные и гуморальные механизмы, делает понятным, что разделение этих двух влияний (нервных и гормональных) на желудок является в значительной мере условным. Поэтому обоснованно утвердилось представление о «нейрогормональной» регуляции желудка.

* Павлов Й. П. Проблема сна.— Поли. собр. соч., т. 3, кн. 2. М.—Л., 1951, с. 420.

** Селье Г. Стресс и сердечные инфаркты,— «Клиническая медицина», 1961, № 2, с. 38.