Своеобразие алкоголизма у больных с чертами характера стенического круга уже отмечалось в литературе (Трубчанинова, Савченко, 1981).
С детства у этих пациентов отмечаются большая активность, целеустремленность, стремление к доминированию в компаниях сверстников, к руководству в детских играх. Они чувствительны к оскорблениям, попранию достоинства и могут выступать в роли защитника слабых, бороться за восстановление справедливости. Нередко больные обладают позитивными социальными установками, отличаются постоянством интересов и стремлений вплоть до склонности к сверхценным образованиям. Для них характерна настойчивость в достижении поставленных целей, принятые решения редко отменялись, чаще реализовывались ими. Близкие им люди нередко отмечали своенравность, отсутствие гибкости, ригидность позиции больных. Это в сочетании с некоторой бесцеремонностью, высокими требованиями, предъявляемыми к другим, делало общение с ним затруднительным. Характерной для больных была определенная эгоцентричность в сочетании с повышенным и ранимым самолюбием, тенденцией к переоценке собственной личности. В результате, будучи чересчур прямолинейными, требовательными, императивными, больные не всегда достигали поставленных целей. В связи с этим они нередко переживали внутреннюю неудовлетворенность, разочарование, которые подавляли волевыми усилиями и внешне стремились никак не проявлять. Нередко в подобной ситуации начиналось систематическое употребление алкоголя. Больные обнаруживали «полезные» для себя эффекты алкоголя, если алкогольные эксцессы приходились на период, когда их длительно ограничивали, ущемляли в чем-то, когда им приходилось сдерживать себя и не реализовывать свои потенциальные возможности и намерения или, реже, когда им прямолинейные настойчивые усилия оказывались неадекватными, когда они терпели значимые для себя неудачи.
Начало систематического употребления алкоголя могло маскироваться и питейными обычаями, микросоциальным окружением. Но и в этом случае больные довольно быстро уясняли индивидуальные эффекты, достигаемые с помощью алкоголя: психический комфорт в опьянении, значительное ослабление психического напряжения, расслабленность, покой, умиротворение. Употребление алкоголя часто оказывалось своеобразной «разрядкой», приглушало негативные эмоциональные переживания. Индивидуальные мотивы употребления алкоголя оказывались для них стойкими на протяжении всего заболевания и имели тенденцию к постепенному расширению. Традиции употребления алкоголя в микросоциальном окружении не имели для них большого значения, они легко их игнорировали или, напротив, использовали, когда им это было необходимо. Уже на I стадии заболевания у них могли встречаться и отдельные случаи употребления алкоголя в одиночестве, относительно рано они могли выступать и в роли инициаторов выпивок. При этом у отдельных больных на фоне отрицательных эмоциональных переживаний возникало своеобразное «настроение напиться», привести себя в состояние забытья с помощью алкоголя. В таких случаях еще до становления вторичных форм патологического влечения к алкоголю, и прежде всего «утраты контроля», больные могли выпивать до развития тяжелой алкогольной интоксикации.
Одновременно в отличие от других больные данной группы на протяжении значительного времени сохраняли возможность волевого, сознательного регулирования собственного употребления алкоголя.
Кратковременное, но интенсивное переживание желания употребить алкоголь, которое на I стадии появлялось только в специфических для них ситуациях, больные оказывались в состоянии подавить с помощью волевого усилия. Отсрочить по времени реализацию при наличии неподходящих условий и обстоятельств. Однако подавление желания употребить алкоголь часто сопровождалось повышенным психическим напряжением, раздражительностью, подавленностью, брюзжанием, недовольством.