В психиатрической больнице рабочий день начинается рано. Можно сказать, что он и не прерывается вовсе: медсестры и санитарки дежурят круглосуточно. Дежурный врач ночью тоже домой не уходит.
Но вот пришла утренняя смена. Звякнули крышки бачков — пошли за завтраком. Потом врачи читают дневник, в котором ночная медсестра описывает, что произошло за ночь. Затем — обход.
Тот день, когда привезли больного Цветкова, начался точно так же, как начинались все предыдущие. Чтение дневника: «В 6 часов 15 минут поступил больной Цветков Александр Николаевич, 1936 года рождения. Диагноз: алкогольный психоз. Находился в состоянии выраженного двигательно-речевого возбуждения, не давал себя осмотреть, агрессивен, был с трудом удержан... Введена смесь...»
В первой палате вслед за Цветковым появился еще один — худенький старичок с бородкой в несколько волосинок. Он все время что-то пишет, забившись в угол. И сейчас пишет. Весь ушел в свою работу, и окружающий мир для него не существует. Только изредка вскидывает к потолку глаза и тихо шевелит губами. Глаза большие и черные. Временами он поднимает голову и начинает что-то шептать, его жиденькая бородка смешно шевелится. Иногда он двигает бровями — вверх и вниз, потом еще раз — вверх и вниз. Кожа на его лбу то собирается во множество морщинок, то разглаживается, туго обтягивая маленький выпуклый лоб.
Пишет...
Иногда кто-нибудь из больных останавливается и заглядывает через плечо к нему в тетрадь: «Город Москва. В редакцию Большой Советской Энциклопедии»,— крупно выведенные буквы. Дальше более убористо: «Причиной действия вулкана Везувий является постоянное и скачкообразное уменьшение экваторного пояса земного шара по вертикали...»
Если старичок замечает, что кто-то пытается прочесть его «научный труд», то резким движением захлопывает тетрадь, шипит: «Подите вон!» — и начинает поспешно запихивать тетрадь вплотную полотняную сумку, распухшую от множества набитой в нее исписанной бумаги. Как правило, это ему удается не сразу. Но в конце концов он прячет драгоценную сумку под подушку.
Во время обходов он всегда насторожен и подозрительно следит за передвижениями врачей по палате.
Вот и его сосед слева проснулся. Сейчас он пойдет умываться и нальет вокруг себя целое море — потом не подойти! И молоденький паренек, который лежи? у окна, обязательно по этому поводу скажет: «Брызги. Брызговатость...» Или: «Брызговатая мокрость...» Каждый раз он говорит утром одно и то же и каждый раз не забывает застенчиво улыбнуться. Все время он только и делает, что ходит возле умывальника и чему-то про себя улыбается. Иногда врачи спрашивают его:
— Проснулся, Витя?
— Проснулся.
— Давно ты здесь?
— Давно.
— А как тебя сюда привезли?
— Привезли,— неопределенно отвечает Витя и улыбается.
— Чего это ты все посмеиваешься? Весело, что ли, очень?
— Очень,— и опять улыбается.
— Мать-то у тебя есть?
— Есть.
Больше от него ничего не удается добиться.
— Не трогайте его! — хрипит каким-то утробным голосом высокий черный мужчина.— Заскок у него в мозгу, разве не видите? Специально таких подкладываете да еще потакаете им!..
Чернявый лежит, вытянувшись во весь рост, натянув суконное одеяло чуть ли не до бровей. Маленькие глазки зло поблескивают. Иногда из-под одеяла снова звучит его раздраженный голос:
— Провокаторы! Гипноз на расстоянии!.. Провокация словесности!..
...Вскоре после завтрака в палату зашла дежурная медсестра. Она торопливо пробежала мимо коек, заглянула в каждую тумбочку, что-то на ходу буркнула санитарке, сопровождавшей ее, и объявила:
— Сейчас будет врачебный обход. Приводите в порядок постели.
Это сообщение было воспринято больными довольно спокойно — никто не пошевелил ни рукой, ни ногой. Санитарку это тоже, очевидно, не очень взволновало.
Не спеша, она подошла к угловой кровати и долго возилась там с неподвижно лежащим человеком: что-то поправляла, встряхивала, одергивала... Кое-кто называет этого больного Иосифом, сестры и санитарки только по фамилии — Разливин. В столовой он не появлялся, ходил медленно, причудливо застывая на каждом шагу; голова у него была низко опущена, руки безжизненно свисали вдоль туловища. Казалось, какое-то огромное горе совершенно придавило его своей тяжестью. В палате он лежал, укрывшись с головой одеялом. Не надо было обладать особой впечатлительностью, чтобы навсегда запомнить это лицо: страдание, мука, отчаяние,— все на нем отразилось и, отразившись, застыло в неподвижной гримасе боли. Ни один мускул не двигался на этом лице, ничто не могло изменить застывших горестных складок у носа и губ.
В палату вошли трое: врач Александр Филиппович — невысокий плотный молодой мужчина — и две женщины, возраст которых определить было трудно,— заведующая отделением Валентина Викторовна и ординатор Мария Владимировна. Они сразу же направились к Иосифу. Санитар попытался приподнять его голов/ с подушки, но тот упорствовал. Валентина Викторовна спросила:
— Когда начинаете основной курс лечения, Александр Филиппович?
— Еще не получены последние анализы. Очевидно, дня через три...
— Надо поспешить. Состояние ухудшается...
— В его возрасте да с такими сосудами поспешность может не пойти на пользу,— возразил Александр Филиппович.
Они обменялись еще несколькими фразами и, минуя старичка и его соседа, пошли прямо к койке новенького, только что поступившего — Цветкова. Не дойдя до него нескольких шагов, остановились. Вопросы стал задавать Александр Филиппович.
— Чем объяснить ваше беспокойство?
— Это надо спросить у вас,— сухо ответил Цветков.
— Есть причины?
— А как вы думаете?
— Думаю, что нам с вами надо познакомиться поближе.
— Не советую.
— Почему вы так раздраженно отвечаете? — вступила в разговор заведующая.
— Мне неотчего быть с вами ласковым! — Цветков немного помолчал и закончил свою мысль:— Я не деревянный, чтобы на мне можно было проделывать ваши опыты, и прошу впредь, во избежание неприятностей, ко мне не подходить...
— Вы ведь, кажется, спортсмен? — снова спросил Александр Филиппович.
— Я боксер. Имею второй разряд,— ответил Цветков.
— У вас, очевидно, были случаи, когда вы падали с высоты, ушибались, теряли сознание?
— Не помню, чтоб я когда-нибудь падал с высоты, а нокауты, конечно, были.
— То есть теряли сознание после удара по голове?
Цветков демонстративно отвернулся к стене и не ответил.
Врачи перешли в соседнюю палату.
Страницы: 1 2 3 4 5 6