Давно известно, что данный синдром иногда развивается после укуса пчел [144, 145]. У некоторых больных, страдающих этим заболеванием, ухудшение состояния наступает в период сезонного контакта с цветочной пыльцой, а гипосенсибилизация, напротив, приводит к ремиссии. В ряде случаев в стенке капилляров почечных клубочков обнаруживали IgE [148]. По данным Groshong и соавт. [149], уровень IgE в сыворотке крови больных с нефротическим синдромом выше, чем у лиц, страдающих другими формами заболеваний почек. Mansfield и соавт. [150] обнаружили увеличение уровня IgE в сыворотке у детей с нефротическим синдромом в период обострения заболевания, в то время как уровень IgG оставался низким. В период ремиссии, наступающей при лечении кортикальными стероидами, уровень IgE в сыворотке понижается до нормального, а IgG — возрастает, приближаясь к норме. Увеличение образования IgE, по-видимому, характерно для периодов обострения заболевания, однако уровень сывороточных IgE повышен не всегда, поскольку при обострениях наряду с выраженной потерей белка происходит и потеря IgE с мочой. При обследовании более 100 взрослых с нефротическим синдромом было обнаружено, что содержание IgE в сыворотке крови не было повышено, а лечение стероидами не сопровождалось сколько-нибудь заметным его снижением. Это позволяет предполагать, что указанный синдром у взрослых развивается иначе, чем у детей.
Matsumura и соавт. [151] отмечают, что у некоторых детей с нефротическим синдромом наблюдается следующая закономерность: определенные пищевые продукты, в частности коровье молоко, вызывают или усиливают протеинурию. Предположение о возможной роли аллергии к коровьему молоку в патогенезе идиопатического нефротического синдрома было высказано также Sandberg и соавт. [152] на основании обследования 6 детей, которых лечили стероидными гормонами в периоды частых обострений заболевания. У 5 из них в прошлом диагностировали, бронхиальную астму или экзему. Внутрикожные пробы с коровьим молоком были положительными у всех детей. В биоптатах почек обнаруживали нормальную структуру ткани при световой микроскопии, а иммунофлюоресцентные исследования не выявляли отложений иммунных комплексов в почечных клубочках. Исключение молока из диеты приводило к снижению протеинурии без лечения стероидами. Пероральная проба с коровьим, молоком (1 унция) сопровождалась появлением в моче белка, отеками и уменьшением количества выделяемой мочи. У 4 детей уровень IgG в сыворотке крови был понижен и у всех 6 наблюдалась активация СЗ. Количество IgA, IgM и IgE в сыворотке оставалось в пределах нормы. Ремиссия наступала через; 3—10 сутки после исключения молока из диеты.
Таким образом, при лечении детей с нефротическим синдромом следует учитывать возможную роль пищевой аллергии как одного из факторов, способствующих ухудшению их состояния. Необходимо шире использовать диетотерапию и пробы с пищевыми аллергенами. Кроме того, целесообразно также проводить дополнительные лабораторные исследования патогенетических механизмов развития этого синдрома.