В главе о функциях органов дыхания мы уже приводили некоторые данные о мокроте больных бронхиальной астмой.
По-видимому, специфичность аллергической реакции, развивающейся в легких, частично будет проявляться появлением в мокроте эозинофилов и продуцируемых из них элементов, а также наличием в мокроте бактериальной флоры.
Изучение мокроты больных бронхиальной астмой началось с прошлого столетия. В 1872 г. Лейден выявил в мокроте больных кристаллы, названные впоследствии кристаллами Шарко — Лейдена В 1883 г. Куршман обнаружил в мокроте больных бронхиальной астмой спирали, которые получили название спиралей Куршмана. Через 6 лет, в 1889 г. Мюллер и его ученики нашли в мокроте эозинофилы. Вскоре после открытия в мокроте элементов, характерных для бронхиальной астмы, были подробно описаны физические свойства этих элементов и методы их выделения из мокроты больных бронхиальной астмой.
Вопросу об организации элементов мокроты при бронхиальной астме был посвящен ряд работ в России и за границей.
В России впервые описал и объяснил строение кристаллов Шарко — Лейдена и спиралей Куршмана В. Е. Предтеченский (1905). По его представлению, «главную массу типичных спиралей Куршмана и кристаллов Шарко — Лейдена составляют эозинофильные лейкоциты, слизь же является связующим элементом. Кристаллы Шарко — Лейдена и спирали Куршмана образуются во время припадка бронхиальной астмы».
Специфические для бронхиальной астмы форменные элементы мокроты встречаются, однако, не у всех больных бронхиальной астмой.
Н. Ф. Голубов (1898) находил в мокроте у больных бронхиальной астмой спирали Куршмана у 9 из 10 больных, М. Я. Арьев (1926) — у 18 из 52, Ф. Я. Ноткина и Н. К. Боголепов (1934) —у 22 из 50, Б. Б. Коган (1959)—у 68% больных. По данным С. Г. Звягинцевой (1958), спирали Куршмана в мокроте детей, больных бронхиальной астмой, встречаются редко.
Аналогичные данные были получены при исследовании мокроты больных бронхиальной астмой на кристаллы Шарко — Лейдена. Н. Ф. Голубов (1898) находил кристаллы в мокроте у 9 из 10 больных, М. Я. Арьев (1926) —у 13 из 52, Ф. Я. Ноткина и Н. К Боголепов (1934)—у 12 из 50, М. М. Орлов (1935) — у 1 из 31, Б. Б. Коган (1959)—у 44,55% больных. По данным С. Г. Звягинцевой (1958), кристаллы Шарко — Лейдена встречались в мокроте у 25% больных бронхиальной астмой.
Эозинофилы в мокроте больных бронхиальной астмой большинство авторов находило чаще, чем другие элементы. Н. Ф. Голубов (1898) нашел их у 10% больных. М. Я. Арьев (1926) находил эозинофилы в мокроте у больных во время приступа бронхиальной астмы постоянно, вне приступов — не у всех больных, но довольно часто. Б. Б. Коган (1959) находил эозинофилы в мокроте во время приступов у 72,59%, вне приступов—у 8,1% больных. С. Г. Звягинцева (1958) во время приступа бронхиальной астмы в мокроте у детей находила эозинофилы у 90% больных. Увеличение количества эозинофилов в мокроте и крови часто происходило одновременно.
Кнотт (Knott, 1930) нашел эозинофилы в мокроте у 85 больных из 132. Кнотт (1930) и Персон (Pearson, 1958) при исследовании мокроты 222 больных, выделенной во время приступа бронхиальной астмы, отметили следующее: 1) у больных без явлений вторичной инфекции в бронхах в мокроте было большое количество эозинофилов, 2) у больных с инфекционными поражениями бронхов в мокроте были найдены эозинофилы и нейтрофильные лейкоциты и 3) у больных с тяжелыми инфекционными поражениями бронхов в мокроте встречались единичные эозинофилы или они отсутствовали, мокрота по своему характеру была гнойной.
Примесь крови в мокроте у больных бронхиальной астмой наблюдается редко, чаще всего она зависит от обострения бронхоэктатической болезни, реже можно наблюдать незначительную примесь крови после тяжелых, остро протекающих приступов бронхиальной астмы как следствие разрыва мелких сосудов слизистой верхних дыхательных путей.
В большинстве случаев запаха мокрота не имеет, в очень редких случаях в периоде осложнений может появляться гнилостный запах.
У 100 больных, находившихся под нашим наблюдением, из которых у 80 были осложнения, во время приступов бронхиальной астмы и при астматическом состоянии в мокроте были найдены кристаллы Шарко — Лейдена, спирали Куршмана и эозинофилы. Вне приступов бронхиальной астмы, при отсутствии спастических явлений в бронхах, кристаллы Шарко — Лейдена в мокроте мы обнаруживали у 37% больных, спирали Куршмана — у 24% и эозинофилы — у 55% больных.
Если сравнить полученные нами данные с данными лабораторных анализов, выданных нашим больным в лабораториях поликлиник города, то можно убедиться в том, что в городских лабораториях процент нахождения элементов бронхиальной астмы колеблется между 10 и 15. По-видимому, при массовых исследованиях трудно отыскать в мокроте форменные элементы, характерные для бронхиальной астмы; кроме того, больные недостаточно точно выполняют правила и распоряжения врача по собиранию мокроты.
Еще в прошлом столетии Н. Ф. Голубов (1898) рекомендовал искать в мокроте элементы, характерные для бронхиальной астмы, более тщательно. Он предупреждал, что они бывают малыми, и приходится пользоваться иммерсионными системами микроскопа для их отыскания.
С нашей точки зрения, важен вопрос и о влиянии на образование, форменных элементов бронхиальной астмы средств, купирующих приступы бронхиальной астмы (адреналин, эфедрин, атропин и ряд других), изменяющих одновременно и сократительную способность стенки бронхов и бронхиол и условия для прохождения эозинофилов из крови в просвет бронхов и бронхиол. Также интересен вопрос о зависимости количества отделяющейся мокроты у больных бронхиальной астмой от применяемых фармакологических препаратов и физических методов лечения больных бронхиальной астмой.
Большое количество мокроты мы наблюдали у больных бронхиальной астмой в периоде осложнений. Мокрота отделялась после самопроизвольного купирования приступа или после инъекции адреналина.
Механизм отделения мокроты после приступа бронхиальной астмы можно объяснить следующим образом. Слизистые железы бронхов лежат между хрящом и мышечным слоем, и их протоки пробиваются в просветы бронхов через мышечный слой. Во время приступа астмы бронхиальная мускулатура спастически сокращена, что ведет к закрытию протоков желез и поэтому, пока приступ не окончился, слизистое содержимое желез не имеет выхода. Вот почему в момент окончания спазма мускулатуры бронхов, совпадающего с окончанием приступа бронхиальной астмы, и начинает отделяться тягучая, густая желеобразная мокрота.
В заключение вернемся к обсуждению диагностической ценности эозинофилов и других элементов мокроты больных бронхиальной астмой.
У большинства больных бронхиальной астмой можно установить определенные соотношения эозинофилов в мокроте с эозинофилами крови. Установлено, что во время приступов бронхиальной астмы продуцируется мокрота с большим количеством эозинофилов, в то же время количество эозинофилов в крови также нарастает. Это дает нам возможность считать патогномоничной для острой аллергической реакции — приступа бронхиальной астмы — местную эозинофилию, находящуюся в прямой связи с общей эозинофилией, столь характерной для бронхиальной астмы.
В нашей клинике Л. А. Глинская (1956) определяла количество белка в мокроте у больных бронхиальной астмой. Она установила, что у больных, которые выделяли значительное количество мокроты, потеря белка с мокротой небольшая. У этих больных содержание общего белка в сыворотке крови оставалось в пределах нормальных цифр.
Изучение бактериальной флоры мокроты у больных бронхиальной астмой началось более 40 лет тому назад М. М. Штуцером (1923). В 1922—1923 гг. у 18 больных бронхиальной астмой он обнаружил в мокроте 36 видов микроорганизмов. На первом месте были стрептококки и пневмококки, на втором — стафилококки, бациллы Фридлендера и псевдодифтерийные палочки. Бациллы Фридлендера были выявлены у больных тяжелой формой бронхиальной астмы, и М. М. Штуцер высказал предположение, что они могут быть причиной сенсибилизации организма.
Уильмер и Кобе (1933) изучили и сравнили количественный и качественный состав микроорганизмов мокроты у 500 больных бронхиальной астмой с составом мокроты у 200 здоровых людей. Соотношение микроорганизмов в мокроте у больных бронхиальной астмой и у здоровых людей оказалось следующим: стафилококков у здоровых —54%, у больных бронхиальной астмой — 28,6%; катаральных микрококков соответственно — 63,6 и 34,5%; пневмококков — 54,5 и 62,4%; грамотрицательных бацилл —24,0—20,2%; стрептококков —46,0—67,4%; у 23,4% больных бронхиальной астмой были обнаружены сарцины, у здоровых их не было. Культуры микроорганизмов из мокроты больных бронхиальной астмой состояли: из одного вида микроорганизмов— у 50 больных, из 2 видов — у 192, из 3 видов — у 169, из 4 видов — у 61, из 5 видов —у 40, из 6 видов — у 20 и из 7 видов — у 20 больных.
Стрептококки, стафилококки и пневмококки из мокроты больных бронхиальной астмой выделил Ракеман (1945).
Различные виды стрептококков, стафилококков, атипичных грамотрицательных кокков и атипичных грамотрицательных бацилл, пневмококков и других микроорганизмов находили в мокроте у больных бронхиальной астмой Томас и Туарт (Thomas, Touart, 1933), Нитти (Nitti, 1934).
В 80% наблюдений Гебом (1939) был получен из мокроты детей, больных бронхиальной астмой, особого вида гемолитический стрептококк. Зеленящий стрептококк в мокроте больных бронхиальной астмой, страдавших насморком и пневмонией, находил Кеммерер (1936).
«Грамотрицательные бациллы» в мокроте у 51 больного бронхиальной астмой обнаружил Кнотт (1930). Грамотрицательной бацилле Кнотт (1930), Гаркави (Harkavy, 1930) придавали особое значение, так как этот вид бацилл выделяет гистамин, который, как известно, вызывает спазм гладкой мускулатуры.
Если найденные у больных бронхиальной астмой микроорганизмы распределить по частоте их обнаружения, то на первом месте следует поставить стрептококки, на втором— катаральные микрококки, на третьем и четвертом — пневмококки и стафилококки. У здоровых людей распределение микроорганизмов будет иным: на первом месте окажутся стафилококки, на втором — пневмококки, на третьем и четвертом — стрептококки и катаральные микрококки.
Мы производили бактериологические исследования мокроты у 58 больных бронхиальной астмой в период до применения антибиотиков. У 38 больных из мокроты был высеян зеленящий стрептококк, у 16 — гемолитический стрептококк, у 23 — пневмококк, у 8 — стафилококки, у 38 больных — прочие виды. У 16 больных был выделен один вид микроорганизмов, преимущественно стрептококк, у 24 —2 вида, у 15 — 3 вида, у 3 больных — 6 и больше видов микроорганизмов.
Несколько иные результаты были получены при исследовании мокроты у больных бронхиальной астмой за период с 1960 по 1962 г. Была обследована мокрота у 122 больных бронхиальной астмой в период обострения хронической неспецифической пневмонии. При этом обнаружены: стрептококк гемолитический — у 88,0% больных, стрептококк негемолитический — у 30,6%, стрептококк зеленящий — у 56,4%, стрептококк золотистый— у 76,1%, стафилококк белый — у 17,7%, стафилококк лимонно-желтый — у 6,4%. пневмококк —у 10,3%, диплококк грамположительный — у 22,5%, кишечная палочка — у 43,5%, микрококк катаральный — у 17,7% больных и другие виды микробов. Дрожжевые клетки были обнаружены у 40% больных. Флора мокроты состояла в среднем из 5—6 видов микроорганизмов. Если сопоставить данные, полученные в период до применения антибиотиков и в период 1960—1962 гг., то можно отчетливо видеть, как изменилась бактериальная флора мокроты, в основном за счет увеличения количества различного вида стрептококков, кишечной палочки и дрожжевых клеток.
Таким образом, если подытожить полученные нами и другими исследователями данные, можно сделать следующий вывод: основным видом микроорганизмов, высеянных из мокроты больных бронхиальной астмой, являются стрептококки. Надо полагать, что с этим видом микроорганизмов чаще всего и связаны токсикоинфекционные процессы в дыхательных путях.
Как писал Н. Д. Стражеско (1937), «...стрептококковый (пневмококковый) сепсис всегда развивается из первичного очага, воротами для которого является место нарушения целости на слизистых оболочках». У больных бронхиальной астмой такими воротами являются в основном бронхи и верхние дыхательные пути, через эти «ворота» идет сенсибилизация организма.
Сенсибилизация из очага может тянуться длительное время без клинических проявлений, давая по временам повышение температуры, иногда ощущение разбитости и другие неясные симптомы. В дальнейшем инфекция может принять хронический характер, из ее очага будет происходить постоянная сенсибилизация организма с постоянным отделением микроорганизмов в мокроте больных бронхиальной астмой.
Эозинофилия же и специфические для бронхиальной астмы элементы в мокроте, наблюдаемые нами и другими исследователями у больных бронхиальной астмой, могут рассматриваться как выражение местного инфекционного аллергического процесса.
Мы полагаем, что вопрос о флоре мокроты больных бронхиальной астмой подлежит дальнейшему изучению. Обычно мокрота собирается самими больными и имеет примесь бактериальной флоры полости рта. Мокроту следует брать непосредственно из бронхов первого или второго порядка при бронхоскопии, тогда с достоверностью можно будет судить о наличии бактериальной флоры именно бронхов и легких.