И, все-таки феодальное общество открыло для себя существование античной науки и медицины тоже. К нему вернулись Гиппократ, Гален, Аристотель. Христианский мир получил их во владение от мира арабской культуры.
Когда пал Рим, центрами цивилизации оказались страны Востока. Власть арабского халифата из Багдада распространялась в то время на Среднюю Азию, Персию, Египет, на север Африки, на Испанию. Религией арабских завоевателей, подчинивших себе эту громадную территорию, был ислам, что в переводе означает «покорность». Арабская знать, стоявшая во главе государства, в ходе завоеваний столкнулась с народами, имевшими большие культурные традиции, сохранившими научные ценности античной Европы и Древнего Востока. Багдадские правители — халифы IX—XI веков оказались терпимее по отношению к светскому знанию, чем их современники в христианской Европе. К тому же они умело сочетали политический деспотизм с покровительством наукам и со свободой вероисповедания на территории покоренных стран. Христиане, например, сохранили там свои церкви и монастыри.
Одно из арабских изречений той поры гласило: «Мудрость мира — заблудшая овца, потерянная верующими, возвратим ее миру хотя бы из рук неверных».
А у христиан мудрость мира считалась безумием перед богом.
Так получилось, что арабский язык — язык завоевателей — и явился основой, на которой встретились научные и культурные традиции Греции и Рима с достижениями цивилизации Египта и Персии, Средней Азии и Индии. Эта встреча дала начало блестящей арабской культуре средневековья, сохранившей и переработавшей философию Аристотеля и Платона, достижения греческой и римской медицины.
Халифы Багдада, которого певцы называли «центром мира», прославились своим покровительством просвещению. В городе было нечто вроде университета — пристанище ученых и ищущей знаний молодежи, открылось много школ, питомцы которых изучали не только Коран, священную книгу ислама, но и другие науки, слушали рассказы о путешествиях в другие страны, знакомились с трудами философов и ученых древности.
В городе имелись библиотеки и книжные лавки, обсерватория, а при дворе халифа работал штат государственных переводчиков — «Дом мудрости». Среди античной научной литературы видное место занимали переводы сочинений Гиппократа и Галена.
Арабская медицина IX—XI веков имела свои особенности. Ислам, подобно другим религиям, тоже запрещал рассечение трупов, поэтому в области анатомии и физиологии арабские медики в целом не пошли дальше Галена, хотя их хирургия под влиянием древнеиндийской одно время достигла крупных успехов. Но даже не она определила основное направление арабской медицины. Особенно интересно развивалась здесь фармакология — наука о лекарствах, опиравшаяся на успехи арабских химиков и на использование богатого запаса субтропических лекарственных растений.
С арабскими медиками связана более совершенная организация ухода за больными, создание больниц, а также новые высоты в понимании и лечении глазных болезней.
В те времена человек, занимающийся медициной, не был узким специалистом в своей области. Он знал все, что относилось к лечению больною. Одновременно он изучал философию и богословие, был знатоком алхимии и астрологом, знал географию и увлекался поэзией, а то и сам писал стихи. Мир знаний не имел еще современных границ, в его пределах сталкивалась, соединялись, перекрещивались научное и суеверное, реализм и мистика, истинное и ложное, точные факты и поэтические образы. В те времена медик был не просто медиком, а мудрецом, выступавшим то с философскими, то с историческими или с богословскими трактатами. Чаще всего именно здесь он высказывал и свои медицинские знания, взгляды на болезнь, обобщал опыт лечения.
Такими всесторонними, мудрыми людьми были наиболее известные медики арабского мира Абу Бакр Мухаммед ибн Закария ар-Рази, или Разес (864—925), и Абу Али Хусейн ибн Абдаллах Ибн Сина, или Авиценна (980—1037).