Оптимизм, пессимизм и лечение

Страницы: 1 2 3

Все, кто стоял вокруг операционного стола, хорошо ощутили холод смерти. Но она отступила.

А хирург? Усталый, он улыбался. Врач помыл руки, а лицо вытирал уже на ходу. Он спешил в приемный покой сказать воспитателю, что мальчик жив. Что все позади.

На стуле в приемном покое лежали пальтишко и шапка ребенка. А воспитателя не было. Он ушел, не дождавшись конца операции.

... В больнице умирала пожилая женщина. У нее был рак в неизлечимой стадии. Единственное, чем ей можно было помочь, это человеческой теплотой. Был у этой женщины сын. Единственный. А у сына была отдельная квартира. Трехкомнатная. Я объяснил ему, что для матери лучше сейчас быть дома, что мы обеспечим ей необходимое лечение. Он отказался забрать мать домой:
— Мама по ночам может стонать, а это мешает спать моей жене.

В обоих случаях речь идет о черствости, граничащей с аморальностью и бесчеловечностью. Такие случаи редки, и именно в силу своей редкости они и запоминаются. А их не должно быть совсем.

Мысль о том, что исцелению во многом способствует вера больного в благоприятный исход, нашла воплощение во многих произведениях искусства. Героиня оперы П. И. Чайковского «Иоланта» обретает зрение только после того, как она этого страстно захотела.

У О. Генри есть известный и удивительный по своей человечности рассказ «Последний лист». Молоденькая художница Джонси при смерти, у нее тяжелая форма воспаления легких. Лечащий врач сказал ее подруге: «У нее один шанс ... ну, скажем, против десяти... и то, если она сама захочет жить. Вся наша фармакология теряет смысл, когда люди начинают действовать в интересах гробовщика...» Джонси потеряла всякую надежду на исцеление и внушила себе, что умрет, когда за окном с плюща упадет последний лист. Остается пять листьев, четыре, три, два, один. Ночью пронесся сильный ливень, страшным был ветер. А одинокий последний листок все держался на своем стебельке... Его нарисовал и прикрепил к дереву старик Берман. Джонси поверила в жизнь — она поправилась.

Как важно, чтобы каждый больной верил в то, что, несмотря на ливень и ветер, «последний лист» не окажется последним.