Не понять переживаний этих писателей нельзя. Но все же речь идет о смерти воображаемой. Когда у врача умирает больной, врач видит ее реально. Частица души настоящего доктора уходит вместе с каждой смертью. Она оставляет след в его нервах, сердце, покое, здоровье. А представляете ли вы себе, что ощущает врач, когда он должен сообщить родным о том, что их отец или ребенок умер? Или вы думаете, что профессия может заглушить человеческие чувства?
Истории медицины известны примеры, когда выдающиеся врачи отказывались от своей практической деятельности, будучи не в силах пережить ее тяготы. Даже такой крупный хирург, как Т. Бильрот, не справился с собой. На некоторое время отказался от врачебной практики и выдающийся терапевт С. П. Боткин.
Вы вправе сказать, что то, о чем я пишу, может оттолкнуть от медицины. Что ж, лучше совсем не переступать ее порога, чем, став врачом, когда-нибудь мечтать о работе в порту.
Вам знаком, вероятно, ответ Льва Толстого на вопрос Леонида Андреева, как научиться хорошо писать: если вы задумали писать книгу, но чувствуете, что можете ее не писать, лучше не пишите. Медицина — не литература. Но если человек, зная о трудностях врачебной жизни, чувствует, что он с ними не справится, лучше уйти, пока не поздно. Нельзя, как это было в одном медицинском институте, вручать врачу диплом, взяв с него честное слово, что он никогда не будет заниматься... лечебной деятельностью! На меня произвела тяжелое впечатление одна цифра, приведенная Б. Я. Первомайским; при опросе студентов пятого курса одного из медицинских институтов выяснилось, что около 20 процентов из них не проявляют особого тяготения к своей будущей специальности или вовсе не интересуются медициной.
Среди студентов-медиков в Литовской ССР прекратили учебу 20 процентов студентов лечебного, 12,6 процента педиатрического и 16 процентов студентов стоматологического факультетов. Основная причина — неудовлетворенность избранной профессией. Эти люди, как мне кажется, вызывают большее уважение, чем те, для которых медицина в дальнейшем оказывается, как кто-то выразился, шестым пальцем на ноге. В таком решении есть не только гражданское мужество, но и честность, ответственность перед обществом.
Если, ясно представляя все это, вы все-таки решите поступить на медицинский факультет, то у вас будет больше шансов на то, что из вас не выйдет ремесленник. И то перед подачей заявления в институт поработайте не просто на производстве, а санитаркой или медицинской сестрой. Выносите судна, прислушайтесь к стонам, почувствуйте цену жизни. И только после этого принимайте решение. Напомню, что почти половина абитуриентов, стремившихся в медвузы Украины, подежурив в больницах, свое решение изменила. Будучи женщиной, не забудьте при этом, что вам придется быть не только врачом, но и женой и матерью, что пока куда труднее, чем быть мужем, отцом и врачом. Труднее. Несмотря на все предоставленные женщинам права.
После всего сказанного можно предвидеть вопрос: не бывает ли, что человек пришел в медицину случайно или не понимая всех ее трудностей и все же стал хорошим врачом?
Известно, что призвание (речь идет не только о врачебной деятельности) может выявиться, на первый взгляд, неожиданно. Химик Луи Пастер дал человечеству вакцину против бешенства, физик Вильгельм Конрад Рентген лучами «X» положил начало новой эре в медицине. Врач Луиджи Гальвани открыл электрический ток, офтальмолог Л. Заменхоф прославился как создатель международного языка «эсперанто», а врач Николай Коперник вошел в историю как выдающийся астроном.
И все же все эти и подобные судьбы вряд ли свидетельствуют о случайностях: просто призвание оказалось сильнее профессии. Тем более вероятно, что призвание может проявиться без того, чтобы человек предполагал его у себя на студенческой скамье. Однако едва ли такие исключения можно возводить в закономерность. Ошибки в выборе врачебной профессии, способные породить не только плохого, но даже среднего доктора, надо стремиться свести к минимуму.