В 1863 году профессор Медико-хирургической академии И. М. Сеченов направил в журнал «Современник» статью «Попытка ввести физиологические основы в психические процессы». Статья эта, расцененная цензурою как «серьезный, научный, материалистический трактат», была признана «вредной». «При спокойном и сдержанном изложении, — писал цензор, — автор, хотя нигде прямо не касается религиозных верований и нравственных или политических начал, но тем не менее подрывает их, проводя самым обширным образом идею материализма во все акты жизни человека». Цензура не допустила печатания статьи в «Современнике», разрешив печатание лишь «в каком-либо медицинском или другом ученом издании, в котором она, теряя характер пропаганды, явилась бы выражением лишь одного из многоразличных взглядов современной науки», и потребовала при этом, «чтобы изменено было заглавие статьи, слишком ясно указывающее на конечные, вытекающие из нее выводы». Статья получила новое название: «Рефлексы головного мозга». «Рефлексы», вышедшие позднее и отдельным изданием, сыграли значительную роль в деле распространения материализма в России.
Почти через 40 лет после появления статьи И. М. Сеченова другой профессор той же академии — И. П. Павлов — приступил к накоплению фактов, давших ему основание к созданию теории, утверждающей, что «психическая деятельность есть результат физиологической деятельности определенной массы мозга», и укрепляющей позиции материализма. Следует отметить, что сам И. П. Павлов подчеркивал, что главным толчком к его работам в этом направлении послужило «давнее, еще в юношеские годы испытанное, влияние талантливой брошюры Ивана Михайловича Сеченова, отца русской физиологии, под заглавием «Рефлексы головного мозга».
Именно потому, что гениальные мысли И. М. Сеченова непосредственно касались «психической» деятельности человека, они, по мнению цензурного комитета, вели «к отрицанию нравственных основ общества, к потрясению догмата о бессмертии души и вообще религиозных начал». Высказывания И. П. Павлова в дореволюционный период касались лишь поведения собаки, поэтому его не постигла участь Сеченова, и он имел возможность успешно разрабатывать свое учение и развивать свои взгляды. Автора «Рефлексов головного мозга», передового ученого с мировой известностью, «отца русской физиологии» И. М. Сеченова «не пустили» в императорскую Академию наук, так же как не пустили туда и других передовых, известных далеко за пределами России, ученых: гениального химика Д. И. Менделеева и ботаника К. А. Тимирязева. И. П. Павлов оказался «счастливее». В 1901 году он был избран членом-корреспондентом Академии наук, а в 1907 году — академиком. Вместе с последним избранием он получил в заведование новую лабораторию. С каждым годом увеличивалось число исследований по физиологии высшей нервной деятельности, расширялся круг изучаемых вопросов.
Правда, штатных сотрудников у Павлова было очень мало: в предреволюционные годы в каждой из руководимых им лабораторий он имел всего по два помощника. Зато во внештатных работниках у Ивана Петровича недостатка не было: большое количество врачей, преимущественно военных, прикомандированных к Военно-медицинской академии, стремилось работать в его лабораториях.
Многочисленные факты, полученные И. П. Павловым и его сотрудниками в опытах на животных, обогатили физиологическую науку и составили прочный фундамент для практической, лечебной медицины. И вдруг, в 1903 году, над полезнейшей для человека деятельностью физиологов был занесен меч. Председательница «Российского Общества покровительства животным» баронесса Мейендорф обратилась к военному министру с докладом «О вивисекции, как возмутительном и бесполезном злоупотреблении во имя науки» и потребовала ограничить производство опытов до крайнего минимума и непременно поставить их под строгий контроль членов «Общества покровительства животным». Военный министр предложил конференции (Совету профессоров) Военно-медицинской академии дать по поводу этого доклада баронессы свое заключение. Выделенная конференцией комиссия представила подробный доклад, в котором дала решительный отпор притязаниям «покровителей животных». Помимо того, И. П. Павлов к докладу приложил еще свое «Особое мнение». В нем говорится: «Когда я приступаю к опыту, связанному в конце с гибелью животного, я испытываю тяжелое чувство сожаления, что прерываю ликующую жизнь, что являюсь палачом живого существа. Когда я режу, разрушаю живое существо, я слышу в себе едкий упрек, что грубою невежественной рукою ломаю невыразимо художественный механизм. Но это переношу в интересах истины, для пользы людям. А меня, мою вивисекционную деятельность предлагают поставить под чей-то постоянный контроль. Вместе с тем истребление и, конечно, мучение животных только ради удовольствия и удовлетворения множества пустых прихотей остаются без должного внимания.
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15