Было бы неверно думать, что возможности и власть гипнотизера не имеют границ. Они ограничены в трех планах.
Во-первых, человека нельзя заставить сделать в гипнозе то, что идет вразрез с его интересами и желаниями. Например, следователи неоднократно пытались, загипнотизировав правонарушителя, добиться от него признания. Пока загипнотизированного спрашивали, как он пел в 3 года и как писал в 7 лет, все шло отлично. Полный комплект отпечатков и программ былого хранится на дне кладовки, и в гипнозе любой след может быть извлечен. Когда же спрашивают, как ограбил или убил, человек либо молчит, либо моментально выходит из состояния гипноза. Значит, пока идут забавы — пожалуйста, а как только доходит до «сердцевины», то здесь власть гипноза кончается.
Во-вторых, послегипнотическое внушение длится не вечно. Например, лечат алкоголика. Ему внушают, что при виде, запахе алкоголя ему неприятно, тошнит, противно. Предлагают через три дня прийти на повторный сеанс. Закрепляют успех, потом встречаются через 5, 7, 10 дней и т. д. Если же через три дня пациент не придет, то еще пару дней его будет действительно тошнить, а через неделю бутылка снова станет подругой.
В-третьих, науке неизвестно ни одного случая чисто мысленного внушения в гипнозе. Словом, жестом, выражением глаз гипнотизер должен дать понять, чего он добивается. Сторожевой пункт в мозгу загипнотизированного может быть феноменально восприимчив и чувствителен, даже больше, чем в состоянии бодрствования. Благодаря закономерностям взаимной индукции нервных центров, торможение окружающих регионов мозга повышает возбудимость сторожевого пункта настолько, что он оказывается восприимчив к самым ничтожным сигналам, исходящим от гипнотизера. Однако хоть какие-то реальные сигналы должны быть»
Нужны ли гипнотизеру черные глаза?
Погружение в состояние гипноза также не содержит в себе ничего сверхъестественного. Гипнотизеры не обладают какими-то особыми свойствами. Это — обычные люди, хорошо владеющие своим ремеслом. Требуются в основном актерские способности и большое терпение. Актерские, артистические способности нужны для того, чтобы внушать людям доверие к своим действиям даже тогда, когда сам в них не очень уверен. Терпение же необходимо потому, что далеко не всегда удается быстро получить желаемый результат.
Как бы ни был способен и опытен гипнотизер, успех гипнотизации, быть может, на 95 % зависит не от него, а от того, кто является объектом воздействия. Так называемая гипнотабильность различных людей далеко не одинакова. В основном ее определяют два момента: желание быть усыпленным и склонность мозга к частичному торможению, к расслоению на спящие и бодрствующие зоны.
Иногда говорят, что усыпить против воли вообще невозможно. Тут следует поспорить. Бывает так: вы пришли в театр после утомительного трудового дня, пришли вы не спать — это можно делать дома бесплатно; итак, вы не желаете заснуть на спектакле. Актер тоже, конечно, отнюдь не желает этого. Иногда, однако, несмотря на ваше с актером обоюдное желание избежать подобной ситуации, вы все-таки погружаетесь в дремоту и ничего не можете с собой поделать. Понятно, что если вы не хотите погрузиться в сон, а актер — гипнотизер — желает этого, ситуация оказывается более благоприятной для усыпления, и вы погружаетесь в сон против воли. Конечно, может быть, гипнотизеру придется помучиться с вами не один час, он сам будет еле стоять на ногах от усталости, но своего добьется.
На эстрадных сеансах гипноза не приходится, конечно, наблюдать длительных поединков. Тут нужно усыпить быстро. Поэтому не ставится задача усыпить определенного, конкретного человека. Гипнотизер выбирает тех, кто легко погружается в парциальный сон. Отбор производится следующим образом.
Гипнотизер говорит: «Товарищи! Сейчас мы проведем сеанс гипноза. Желающие участвовать в сеансе сплетите пальцы «в замок». Сразу происходит отбор. Сидит, скажем, 200 человек. Половина из них желает участвовать в сеансе, эти люди сплетают пальцы. Остальные хотят остаться в стороне и посмеяться над соседями. Они не только не сближают рук, а наоборот, еще дальше отводят их друг от друга, чтобы, не дай бог, сами случайно не сцепились. Итак, отбор произведен. Гипнотизер продолжает: «Я буду считать до двадцати. Когда я назову цифру двадцать, ваши пальцы уже не разомкнутся. Раз, два, три... По вашему телу разливается приятное тепло, руки и ноги начинают тяжелеть. Четыре, пять, шесть... Чувство тепла разливается по телу, вас охватывает приятная нега, истома, не хочется двигаться. Все звуки уходят, слышен только мой голос. Семь, восемь...» и т. д. Наконец: «Двадцать, ваши пальцы уже не разомкнутся!» Девяносто пять человек разводят руки в стороны и вздыхают с облегчением, а пять хотят это сделать, но не могут. Их-то гипнотизер приглашает на сцену и показывает с ними свои опыты. В аудитории из 200 человек всегда найдется человек пять, которые легко погружаются в гипноз. Когда присутствующих мало, работать гипнотизеру труднее — и выбор мал, и воздействие обстановки менее впечатляющее, а это тоже имеет немаловажное значение.
В процедуре гипнотизации переплетаются два приема, которые можно назвать убаюкиванием и ошарашиванием. С одной стороны, гипнотизер вызывает ассоциации, связанные со сном, чувство тепла, тяжесть во всем теле, тяжесть век и пр. С другой стороны, он властно настаивает, чтобы человек чувствовал то, что требуется. В разных случаях, у разных гипнотизеров эти два приема имеют разный удельный вес. Есть деликатные гипнотизеры, чистые «убаюкиватели», а есть гипнотизеры-нахалы. Налетит такой гипнотизер, крикнет: «Я — гипнотизер, обладаю свойством...» Тут можно и со страху сразу оцепенеть, что и требовалось.
Иногда говорят, что у гипнотизера должны быть черные глаза. Сами по себе они, конечно, никакого значения не имеют, но если человек, которого усыпляют, верит именно в черные глаза, с таким объектом черноглазому гипнотизеру работать легче.