Путешествие науки в глубины сонного царства установило, что на протяжении ночи происходит ряд интересных и закономерных изменений характера сна, отнюдь не ограничивающихся наличием медленной и быстрой форм его.
С одной стороны, выявлено несколько стадий медленного сна, при которых по-разному выглядит электроэнцефалограмма. Первая стадия — дремотное состояние, поверхностный сон; электрическая активность мозга напоминает картину спокойного бодрствования — с альфа-волнами обычной частоты — порядка 10 Гц. Вторая стадия характеризуется появлением так называемых сонных веретен альфа-ритма — групп альфа-волн с закономерно повышающейся и понижающейся амплитудой. Третья и четвертая стадии — это господство медленных дельта-волн; в третьей стадии дельта-сон имеет среднюю глубину, а в четвертой наиболее глубок. Стадии эти обычно идут друг за другом от первой к четвертой с нарастающим углублением сна.
С другой стороны, оказалось, что на протяжении ночи имеются 4—6 циклов сонного состояния, продолжительностью около 1,5 часа. Каждый цикл включает вереницу из 4 стадий медленного сна и завершается быстрым сном, наиболее глубокой формой сонного состояния. Затем глубина сна резко падает, и происходит переход к новому циклу либо к пробуждению. Поскольку просыпаемся мы чаще всего именно в этот переходный момент, по окончании периода быстрого сна, мы и помним свои сновидения.
Значит, сон — это как бы колесо с 5 спицами (стадиями медленного и быстрого сна), и колесо это несколько раз — обычно от 4 до 6, т. е. в среднем тоже 5, — оборачивается на протяжении ночи. Длительность фаз может меняться, в среднем альфа-сон занимает около половины времени (12 % дремота и 38% стадия сонных веретен), дельта-сон — четверть (третья стадия 12 %, четвертая 14 %), быстрый сон тоже четверть. К утру периоды быстрого сна обычно удлиняются, в целом длительность их колеблется от 10 до 40 минут, а всего на протяжении ночи быстрый сон царит около 100 минут.
Почему мы спим ночью? Суточный ритм смены бодрствования и сна подчиняется условиям нашей жизни. Природой запрограммирована в принципе лишь необходимость такого чередования, но продолжительность господства десинхронизирующих и синхронизирующих механизмов зависит от конкретных обстоятельств, она не запрограммирована раз и навсегда. Опыты с длительным пребыванием человека в глубоких пещерах показали, что при отсутствии смены дня и ночи сутки могут удлиняться до 36 и даже 48 часов с соответствующим удлинением периодов сонного и бодрственного состояния.
Наличие в мозгу активно функционирующих зон обычно не позволяет нам спать днем. Зон этих три.
Во-первых, это лобно-теменные центры, управляющие нашими мышцами. Пока мы находимся в активном состоянии, данная зона не позволяет механизмам сна включаться и действовать. Однако так бывает лишь в обычных условиях. Если человек не спал несколько ночей, потребность в сне настолько усиливается, что заснуть можно даже на ногах. Из военной практики известен не только сон часового на посту и кавалериста в седле, но и сон солдата на марше — шагает и видит сны.
Во-вторых, возбужденная зона, мешающая нам спать днем, — это центры, связанные с органами чувств: зрительные (затылочные), слуховые (височные) и т. д. Они являются важным противовесом сну. Был известен больной, у которого из всех органов чувств работающими остались только одно ухо и небольшой участок кожи на руке. Стоило закрыть ему ухо ватным шариком и надеть на руку толстую варежку — он погружался в сон на несколько часов.
В-третьих, спать днем мешают лобные центры, ведающие сложной умственной деятельностью. Даже ночью переживания, размышления могут не дать сомкнуть глаз до утра.
Из сказанного становится ясно, почему мы засыпаем, ложась вечером в постель. Все три зоны успокаиваются. Мы расслабляем мышцы — успокаиваются лобные-теменные центры. Мы выключаем телевизор, свет, радио, говорим окружающим людям: «Доброй ночи» или «Отстань!» (смотря по обстоятельствам) — прекращается возбуждение зон, связанных с органами чувств. Наконец, мы откладываем до следующего дня наши думы и тревоги. Теперь центр сна получает право включаться в работу, и мы засыпаем.
Имеются еще некоторые моменты, содействующие засыпанию.
С одной стороны, всем знакомо усыпляющее действие ровного, однообразного раздражителя, будь то монотонный шум дождя, мерный стук колес или монотонный голос лектора.
Сигналы, адресующиеся в одну и ту же точку мозга, вызывают утомление соответствующих нервных клеток. Последнее в силу определенных корково-подкорковых взаимоотношений приводит к активации механизмов, ведающих развитием состояния сна.
С другой стороны, снотворным действием обладают связанные с отходом ко сну обстоятельства: привычная комната, постель, время. По закону условного рефлекса они навевают сон. Достаточно мощным фактором этого рода является тепло постели. Оно представляет собой и ровное, однообразное раздражение обширной кожной поверхности, и привычный сигнал, предваряющий отход ко сну. Данный фактор является, таким образом, раздражителем и безусловно, и условнорефлекторным.
Привычные факторы настолько важны, что иногда помогают заснуть даже там, где сами по себе они должны были бы мешать погружению в сон. Один наш известный пианист рассказывал, что когда он и его брат заканчивали консерваторию, они играли допоздна. Поселившийся в той же квартире новый сосед стал к ним стучаться и просить о прекращении шума. Юноши пришли к нему, стали уговаривать, рассказали о своем нелегком положении — через месяц экзамен, у них всего один рояль. Человек оказался добрым, согласился потерпеть. Еще месяц юноши музицировали до 2—3 часов ночи. Наконец наступил День экзамена. Они успешно выдержали его, пришли домой, закрыли инструмент и рано легли спать. Однако покой их был нарушен. В час пополуночи раздался стук в дверь. Вошел сосед: «Что же вы не играете? Я теперь без вашей музыки заснуть не могу!»
Люди, жалующиеся на плохой сон, как правило, отмечают, что в новой обстановке им заснуть труднее. Бывает, пересидишь привычный час отхода ко сну — спать хочется, а заснуть трудно.