И. И. Мечников не интересовался естественным старением. Все свое внимание он сосредоточил на преждевременной старости, изучил вопрос и дал объяснение. Мы старимся, заявил он, оттого, что самоотравляемся гнилостными веществами из собственных толстых кишок.
Мы уже говорили, что те несколько часов, в течение которых непереваренные остатки пищи находятся в толстом кишечнике, где из них «высасывается» вода, на этих остатках паразитирует огромное количество микробов. Преобладают гнилостные микробы. Они вызывают разложение остатков пиши с образованием ряда гнилостных веществ — таких ядов, как индол, скатол, фенолы. Яды эти всасываются из кишечника в кровь. Оттекающая от кишечника кровь фильтруется через печень. Все, что можно, эта центральная химическая лаборатория тела старается задержать и обезвредить. Например, вредный индол она превращает в индикан и только в таком виде выпускает в кровь. Однако кое-что, конечно, проходит мимо фильтра, пусть в самых незначительных концентрациях, но эти яды всю жизнь циркулируют в крови. Именно они и являются, по Мечникову, основной причиной старения мозга и всего организма.
Интересными фактами подкреплял ученый свою точку зрения. Например, птицы мельче млекопитающих, а живут не меньше. Орел в сотни раз уступает слону в размерах тела, но не уступает ему в продолжительности жизни. Казалось бы, нарушается общее правило? Отнюдь нет, говорит Мечников, просто у птиц нет толстой кишки. Птица не может позволить себе роскошь транспортировать по воздуху шлаки, экономя воду. Каждый грамм веса тут имеет значение. Располагая быстрыми крыльями, птица лучше лишний раз слетает на водопой. Непереваренные остатки в организме птицы не задерживаются. Как только пищеварение закончено, птица эти остатки выбрасывает, даже на лету. Конечно, отсутствие у птиц толстой кишки и гнилостных процессов как причина сравнительного долголетия пернатых — гипотеза, нуждающаяся в дальнейшем подтверждении. Два факта подкрепляют ее. Страус, самая большая птица, должен был бы жить дольше других птиц. Однако он разучился летать, приспособился жить на земле, бегает быстрее лошади. У него образовалась толстая кишка, остатки пищи гниют. В итоге живет страус всего 30 лет — в три раза меньше, чем орел. Наряду с этим у млекопитающих есть представитель, приспособившийся летать, — летучая мышь. По размерам она не больше обычной мыши. У нее появились крылья, исчезла толстая кишка. В результате этого обычная мышь живет 2 года, а летучая — 22.
Наблюдал И. И. Мечников в Париже престарелую француженку мадам Робинэ, которая прожила 106 лет. Интересовался у ее родных, каковы были особенности образа жизни и состояние здоровья долгожительницы. Выяснилось, что она вела достаточно уединенную жизнь, причем последние несколько десятков лет страдала колитом, из-за чего ее неоднократно слабило в течение дня. Факт этот привлек серьезное внимание ученого. Разумеется, колит — болезнь, но благодаря этой болезни организм энергично освобождался от продуктов гниения, они накапливались меньше, чем у других людей. Отсюда могли сложиться условия, содействовавшие долголетию.
Теория Мечникова была очень популярна в начале нашего века. Она представляла собой первую стройную геронтологическую теорию, затрагивавшую саму суть процесса старения. Жан Жорес, основатель Французской социалистической партии, опубликовал в 1898 году книгу «Утопия», в которой изобразил жизнь человечества через 200 лет. Герои его книги ходят с вырезанным толстым кишечником и живут по 2—3 века. Некоторые люди стали. обращаться к врачам: «Удалите толстую кишку, хочу долго жить!» На такую операцию хирурги не отваживались, а сходную производили. В правой части брюшной полости, где тонкая кишка переходит в толстую, перерезали кишечную трубку и конец тонкой кишки выводили наружу. Толстая кишка оказывалась, так сказать, вне игры. Несколько десятков таких операций выполнил, например, лондонский хирург Лэн. Особого успеха они не принесли. Операция вносила определенные нарушения в жизнедеятельность организма, И этим сводились к минимуму ее положительные стороны, связанные с уменьшением гнилостных процессов в пищеварительной трубке.
Сам И. И. Мечников предложил, как мы уже говорили, Другой путь: использование кисломолочных продуктов. Стакан такого продукта — кефира, простокваши, особенно ацидофилина — еще полезнее, чем стакан цельного молока, ибо помимо всех ценных веществ, содержащихся в молоке, там есть еще мириады наших защитников от гниения — молочнокислых бактерий. Один ученый провел на себе эксперимент. Он две недели пил ежедневно по два стакана кефира и исследовал кровь. К концу второй недели из крови исчез индикан. Это значит, что в толстом кишечнике резко сократились процессы гниения и не стал образовываться индол. Отпала необходимость его обезвреживания в печени, вернее, стало нечего обезвреживать.
Ацидофилин, упомянутый выше, представляет собой специальный продукт лечебного питания, выпускаемый молочной промышленностью. Содержащаяся в этом продукте ацидофильная палочка является особенно ценным борцом против гнилостных процессов, ибо способна даже на определенное время поселяться в толстом кишечнике. Выведение культуры этого микроба — заслуга Мечникова и его учеников. В настоящее время во всех здравницах стало традицией пить перед сном стакан кефира. Истоки этой традиции тоже связаны с трудами И. И. Мечникова.
Замечательный ученый дал, таким образом, не только теорию, но и вытекающее из этой теории практическое средство борьбы с преждевременной старостью.
Любопытно, что в своих работах по проблеме долголетия Мечников не выходил из рамок собственной науки, оставался микробиологом. Ведь и причину преждевременного старения он увидел как бы через микробиологическую призму и средство борьбы дал также на основе своих специальных знаний — использовал борьбу одних микробов против других.
В дальнейшем оказалось, что есть еще один и, пожалуй, даже более важный механизм преждевременного старения. Он был открыт благодаря трудам павловской школы. Собаки, у которых изучали экспериментальные неврозы (т. е. истязали их нервную систему, вызывая срыв работы мозга, излечивая его, вновь вызывая срыв и т. п.), очень быстро старились. Уже в возрасте 1—2 лет у них начинала седеть и редеть шерсть, возникали старческие изъязвления на коже, в 3 года — старческие бельма на глазах, в 4—5 лет собаки с трудом могли забраться на стул и стол. Всю дальнейшую жизнь это были дряхлые животные, которые и умирали на несколько лет раньше собак другой группы, у которых просто изучали условные рефлексы. Условия кормления и содержания, а стало быть, и микробное население кишечника в обеих группах собак были одни и те же. Таким образом, чрезмерная нагрузка на нервную систему вызывала типичную картину преждевременного старения. Если это отмечается у собаки, то что же говорить о человеке с его гораздо более сложной и чувствительной центральной нервной системой!
Как видим, для разработки теории старения оказались неоценимыми экскурсы в эту область из смежных наук — из микробиологии и из физиологии нервной системы. Когда по-настоящему большие ученые заглядывают в смежную область, им открывается очень многое, и работы их безмерно обогащают сокровищницу знаний человечества.
В каком же соотношении находятся две основные причины преждевременного старения? Сегодня вместо 100 лет мы живем в среднем 70, т. е. наша жизнь укорачивается на 30 лет. Первой причиной этого, отнимающей у нас примерно 20 лет, можно считать повседневную нагрузку на мозг — болезни, переживания, неправильный образ жизни; все это как бы бьет по мозгу и вызывает его преждевременное изнашивание. Второй причиной, отнимающей у нас примерно 10 лет, является указанное И. И. Мечниковым самоотравление гнилостными веществами из толстого кишечника. Регулярно употребляя кисломолочные продукты, мы имеем все основания надеяться выиграть 10 лет здоровой жизни.