Казалось бы, утомление — явление вредное, враг на все сто процентов. В действительности же не будем спешить с такой оценкой. Однозначного ответа здесь быть не может.
Разумеется, устанавливая предел достижениям спортсмена, снижая трудовые возможности и самочувствие рабочего, утомление представляет собой явление вредное и нежелательное. Тут оно, вне сомнения, должно быть квалифицировано как наш враг.
У читателя даже может возникнуть законный вопрос. Ведь получается, что появление высших нервных центров в ходе эволюции привело к уменьшению работоспособности, т. е. снизило возможности организма, нанесло ему вред. Прямые опыты на первый взгляд подтверждают это. Раздражая электрическим током чувствительный нерв лягушки, вызывают рефлекторно через спинной мозг сокращение ее лапки. Спустя определенное время наступает утомление. Если удалить у лягушки головной мозг, утомление в подобных опытах наступает позже. Наличие головного мозга, казалось бы, явно снижает работоспособность. Отметим, что если бы это было и так, организм животных все равно не был бы в проигрыше. Количественное снижение работоспособности компенсировалось бы с избытком за счет более высокого качества, большей эффективности работы, управляемой головным мозгом. Вспомним слова Энгельса о том, что орел видит значительно дальше, чем человек, но человеческий глаз замечает в вещах гораздо больше, чем глаз орла. Однако и количественно работоспособность, по сути дела, не снижается. Те же опыты показывают, что у обезглавленной лягушки утомление наступает позже, но восстановление после него идет намного дольше. У нормальной лее лягушки быстрое утомление с лихвой компенсируется быстрым отдыхом, и за ряд повторных периодов деятельности суммарная работа будет существенно больше. Значит, появление в ходе эволюции животных тех высших отделов мозга, которые быстро утомляются, вреда не принесло.
Все, о чем мы пока говорили, касалось вредной, нежелательной стороны утомления. Речь шла, так сказать, лишь о степени этой вредности. Наряду с вредом, однако, утомление приносит и бесспорную пользу, которая выступает в двух планах.
Во-первых, утомление играет защитную роль, предохраняя исполнительные органы от чрезмерной траты ресурсов, истощения. Быстрая утомляемость высших нервных центров — это как бы предохранительный клапан. Приведенные выше опыты с нормальной и обезглавленной лягушкой, как и целый ряд других фактов, убедительно иллюстрируют защитную роль утомления. Конечно, реакция эта, быть может, не вполне совершенна.
Помимо торможения деятельности исполнительных аппаратов отказ дирижера приводит к дискоординации, рассогласованию рабочих функций. В этих условиях продолжение работы вопреки утомлению может вызвать срыв, переутомление, т. е. нарушение нормального состояния организма. Однако при всем возможном несовершенстве данной реакции ее защитная биологическая роль не вызывает сомнений.
Во-вторых, утомление является предпосылкой увеличения работоспособности в ходе упражнения, тренировки. Еще в конце прошлого века была установлена интереснейшая биологическая закономерность — так называемый принцип суперкомпенсации, или сверхвосстановление. После больших биологических трат восстановление идет с избытком и ресурсы в определенный момент «перехлестывают» исходный уровень. Повторная большая нагрузка, выполняемая в этом периоде, вновь дает суперкомпенсацию и т. д. Именно на этом основано постепенное нарастание функциональных возможностей организма в ходе тренировки. Разумеется, чрезмерно высокие нагрузки могут дать перенапряжение и срыв восстановительных процессов, однако до известного предела увеличение интенсивности и объема работы, а значит, и увеличение степени утомления идет нам на пользу.
Следовательно, мы должны всегда учитывать важный штрих в биологической трактовке утомления. Оно не только является охранительной, защитной реакцией, но, кроме того, обеспечивает последующий рост работоспособности. Мы видим здесь яркий пример внутреннего противоречия в явлениях живой природы, лишний раз подчеркивающий необходимость диалектического понимания их. Утомление является для нас и врагом, и другом в одно и то же время.