Может ли раковая опухоль возникнуть в здоровой ткани молочной железы или ей обязательно должны предшествовать предопухолевые изменения? Иными словами, являются ли дисгормональные гиперплазии молочных желез облигатным предраком? До недавнего времени на эти вопросы отвечали только утвердительно. Как и другие исследователи, С. А. Холдин и В. М. Попова в 1954 г. писали, что «изменения, относящиеся к группе гиперплазий диффузного типа с преобладанием эпителиальной пролиферации — разрастания железистых ходов, ацинусов, пролиферации эпителия в них и протоках, что клинически входит в понятие «аденоза» и «фиброаденоматоза» — стоят несравненно ближе к раку молочной железы... Происходящие при этом изменения — становятся, в конце концов, необратимыми» *. Во многих учебниках и руководствах проводилась мысль о стадийности и необратимости дисгормональных процессов ткани молочных желез, обязательности перехода диффузных гиперплазий к локальным пролифератам, интрадуктальным разрастаниям и, наконец, превращению их в опухолевые очаги. Последнее доказывалось многочисленными работами по моделированию мастопатий и рака молочной железы, гиперпластических процессов и рака эндометрия, миомы тела матки под влиянием эстрогенов (Burrov, Horning, 1952), а также клиническими наблюдениями возникновения опухолей на фоне гиперэстрогенизации.
Однако в последние годы изучение эстрогенной насыщенности организма показало, что наряду с относительной гиперэстрогенией и нарушением гормональной функции яичников (в первую очередь овуляции, появлением ановуляторных циклов или образованием неполноценного желтого тела), действительно обнаруживаемыми у многих больных, наблюдается нормальное или сниженное содержание эстрогенов более чем у половины обследованных с клиническими признаками так называемых дисгормональных гиперплазий (Мануйлова И. А., Фролова Р. А., 1977). В то же время генеративная функция у этой категории больных в возрасте до 40 лет характеризуется частотой первичного и вторичного бесплодия, в 3—7 раз повышенной по сравнению с обычной популяцией. У больных дисгормональными гиперплазиями в возрасте 40 лет и старше при сохранении овуляторных циклов представляется весьма важным такой факт, как изменение фракционного состава эстрогенов в сторону повышения уровня эстриола. Последнее рассматривается как главный эндокринный фактор, имеющий прямое отношение к генезу рака у больных этого возраста (Кожназарова Ю. С., 1973). Таким образом, патогенез дисгормональных гиперплазий неоднороден, а обменно-эндокринные сдвиги в организме связаны с возрастными особенностями и рядом фоновых процессов.
Как отмечает Д. И. Головин (1969), по-видимому, указанные патогенетические обстоятельства объясняют то, почему дисплазии молочных желез являются во всех отношениях пестрой группой заболеваний. Морфологическая картина этих процессов, сформировавшаяся под влиянием различных эндокринных и обменных нарушений, представляет собой во всех случаях избыточный, ненормальный, некоординированный рост эпителия и соединительной ткани. Д. И. Головин подчеркивает, что если одни из таких процессов клинически и морфологически могут рассматриваться как предраковые заболевания, то другие практически никогда не переходят в новообразования, а третьи (в частности, филлоидные фиброаденомы) могут дать начало своеобразным формам сарком.
Не удивительно поэтому, что литература, посвященная дисплазиям молочных желез, чрезвычайно противоречива. Одни авторы дисгормональные изменения молочных желез рассматривают как результат возрастной инволюции или функциональной неполноценности. Другие полагают, что у 96% больных существуют значительные эндокринные нарушения, повышающие риск возникновения рака, особенно при кистозном фиброаденоматозе (Горевая А. Н., Некрасова П. Я., 1977).
Еще большая путаница существует в терминологии. Подсчитано, например, что кистозный фиброаденоматоз имеет 29 синонимов (кистозная мастопатия, болезнь Реклю, болезнь Шиммельбуша, хронический кистозный мастит, кистозная болезнь и пр.), а мазоплазии — не менее 15 (истерическая опухоль, простой фиброаденоматоз, мастодиния, аденофиброматоз, аденоз, мастоплазия и пр.). Это связано не только с трудностями интерпретации происходящих в железе изменений, на которые влияют множество причин от конституциональных и возрастных особенностей до функциональных и эндокринных нарушений, но и разнообразием трактовок, полученных в результате исследований. Не меньшее значение имеют расхождения между клиническими проявлениями дисгормональных гиперплазии, до недавнего времени учитываемыми лишь на основании осмотра и опроса больной, и морфологическим изучением тканей железы (Авербах М. М., 1958; Головин Д. И., 1969). Они не только не совпадают, но у части больных трактуются совершенно независимо друг от друга. В СССР предложены различные клинико-морфологические классификации (Слоним И. Я., 1955; Брускин Я. М., 1962), основанные на преобладании в гистологической картине гиперплазий железистых (эпителиальных) или соединительнотканных (фиброзных) компонентов.
В Институте онкологии принято распределение дисгормональных заболеваний, разработанное С. А. Холдиным (1962) и модифицированное в дальнейшем с учетом параллелизма морфологических изменений Д. И. Головиным (1969).
* Вопросы онкологии. — Тр. АМН СССР. Вып. 7. — М.: Медгиз, 1954, с. 126.