Познавательное развитие

Естественно задать вопрос, что определяет выбор той или иной стратегии в конкретных условиях. Если стратегии равновероятны, то выбор будет осуществляться случайным образом. Если же вероятность выбора стратегий неодинакова, то тогда, конечно, скорее будет использована более вероятная стратегия. Эти рассуждения достаточно банальны. Но они тем не менее позволяют очень четко сформулировать следствия, вытекающие из теории стадий, и противопоставить их предсказаниям, сделанным на основе модели постепенного научения. Предположим, что ребенок находится на тон стадии развития, когда каждая стратегия равновероятна — вероятности выбора стратегии «движения» и «местоположения» равны 50%. В ответ на появление сначала двигавшегося, а затем останавливающегося предмета ребенок может применить стратегию обращения с движущимся предметом. В этом случае он будет ошибочно продолжать прослеживание после остановки предмета. С другой стороны, он может выбрать стратегию обращения с неподвижным предметом. На этот раз он не совершит ошибки, прекратив отслеживание и фиксируя неподвижный предмет. Таким образом, в описанной ситуации можно было бы ожидать появления ошибок в 50% случаев — в соответствии с вероятностями выбора стратегий. Правильным оказывается и обратное рассуждение для ситуации предъявления неподвижного предмета то в одном, то в другом положении.

Каким образом изменится количество ошибок при переходе на следующую, III стадию развития? Согласно теории Пиаже, никаких постепенных изменений не будет. Выполнение не будет улучшаться, оставаясь на уровне, определяемом вероятностями выбора стратегий (50%) вплоть до внезапного и полного улучшения. При этом вероятность выбора одной из стратегий упадет до нуля, а объединенная стратегия будет применяться независимо от того, с каким предметом будет иметь дело младенец. По модели постепенного научения вероятности ошибок движения и ошибок местоположения должны снижаться постепенно. В таблице 7.5 показано распределение ошибок, полученных на группе детей в задаче слежения. Эти данные являются результатами последней серии опытов, в которой младенец делал хотя бы одну ошибку. Во всех последующих сериях выполнение было безошибочным. В этой последней серии с ошибками выполнение точно совпадало с предсказаниями теории Пиаже: средняя вероятность ошибок составляла 50% и не было никаких указаний на ее снижение.

Таблица 7.5. Ожидаемое и фактическое распределение ошибок в последней ошибочной пробе задачи на отслеживание

Таким образом, создается впечатление, что динамическая модель противоречий и уравновешивания Пиаже обладает резервными объяснительными возможностями, по крайней мере в связи с описанием перехода представлений о предмете от стадии II к стадии III. Противоречие может ускорять развитие, упражнение без противоречия не ведет к развитию; само же развитие сопровождается нарушениями непрерывности, представляя собой скорее концептуальную революцию, чем постепенную эволюцию.

Может ли модель Пиаже прояснить также более поздние стадии развития представления о предмете? Я уже писал в другой работе (1967), что противоречие необходимо для возникновения поиска предметов, которые исчезли непонятным для младенца образом. Пятимесячный младенец уже идентифицирует предметы по признакам, а не по положению в пространстве. Это означает, что младенец может узнать предмет, когда видит его в другом месте и в другое время — даже если он не знает, как предмет попал из одного места в другое. Когда дети младше пяти месяцев сталкиваются с необъяснимым для них исчезновением, они действительно ведут себя так, как если бы предмет перестал существовать. Младенцы не делают каких-либо попыток найти его. Когда предмет показывается вновь, они ведут себя по отношению к нему так, как по отношению к новому предмету, о чем свидетельствует латентный период их ответов и аналогичные данные. Взрослые, столкнувшись с подобным непонятным исчезновением предмета (по Мишотту), склонны дать следующее объяснение: «Предмет как будто растаял в воздухе, но я знаю, что он должен где-то находиться». Младенец еще не приобрел способности к подобным «но». Однако вскоре после возникновения идентификации на основе признаков ребенок начинает искать исчезнувшие предметы. Хотя этот поиск ведется довольно плохо — в таком возрасте трудно многого ожидать, но это, несомненно, поиск. Когда предмет появляется опять, ребенок относится к нему, как к тому же самому предмету. Ранее я пытался доказать, что эта новая форма поведения возникает вследствие снятия противоречия двух исходных ответов — ответа на исчезновение («предмет исчез и более не существует») и ответа на появление («это тот же самый предмет, что и исчезнувший»). Конфликт между этими стратегиями может быть решен только на основании введения нового правила — «Исчезнувшие предметы продолжают где-то существовать». Это и есть то правило, которое вызывает характерное для этой стадии плохо ориентированное поисковое поведение.