Переменные текстуры и параллакса — это те признаки зрительной стимуляции, которые определяют восприятие тактильных свойств предметов. На первый взгляд размер может показаться чисто зрительной переменной, не позволяющей делать каких-либо интермодальных прогнозов. Несомненно, существует чисто зрительное ощущение, по которому мы судим об относительной величине предметов. Но в ходе практической деятельности величина предмета оценивается в первую очередь по отношению к размерам собственного тела или его частей. Функционально размер предмета означает его величину относительно рук и рта. Взрослые могут соотносить размеры предметов с размерами своих рук, даже если они и не находятся одновременно с предметами в поле зрения. Таким образом, в этом случае зрительная информация используется для прогнозирования тактильных свойств предметов.
Традиционно считалось, что такое интермодальное прогнозирование является продуктом научения. Согласно приводившейся аргументации, зрительные и тактильные ощущения — это ощущения разных модальностей, поэтому единственная возможность прогнозирования информации, потенциально доступной другому органу чувств, состоит в ассоциативном научении. Случайное прикосновение к предмету одновременно с его попаданием в поле зрения позволяет ребенку постепенно научиться оценивать размеры предмета: осязание, таким образом, как бы учит зрение. Этот аргумент возник в споре между взрослыми. При теоретизировании не принимались во внимание результаты наблюдений за развитием младенцев и детей более старшего возраста. Недавно эта теория подверглась резкой критике, так как она оказалась не в силах объяснить результаты некоторых экспериментов на взрослых (Рок и Харрис, 1967). Было обнаружено, что, когда зрение и осязание вступают в конфликт, зрение неизменно доминирует [15]. Так, если взрослый испытуемый рассматривает предмет через уменьшающие линзы и одновременно его ощупывает, то он воспринимает величину предмета такой, какой он ее видит. Когда испытуемый ощупывает предмет через платок, то у него нет возможности оценивать размеры предмета по виду своей уменьшившейся руки, он вновь не чувствует никакого конфликта, воспринимая величину на основании искаженной зрительной информации (см. рис. 5.15). Если бы действительно осязание учило зрение, то тогда, по-видимому, должно было бы произойти обратное — рассматриваемый через уменьшающую линзу предмет должен был бы «вырастать» в размерах, как только его брали в руку. Рок и Харрис описывают и другие остроумные эксперименты, результаты которых позволяют сделать вывод о том, что у взрослых осязание подчиняется зрению и, уж если ставить вопрос таким образом, зрение учит осязание.
Рис. 5.15. Зрение доминирует над осязанием. Показаны впечатления испытуемого в разных экспериментах с использованием уменьшающих ретинальное изображение линз. В некоторых случаях (слева) он лишь видел предмет через линзы, в других (в центре) воспринимал его на ощупь, наконец, в третьих (справа) видел и одновременно ощупывал предмет, хотя и не мог видеть свою руку. (Из: Рок и Харрис, 1967)
Результаты имеющихся исследований восприятия младенцев также противоречат представлению о том, что осязание учит зрение. Мы уже описывали некоторые эксперименты, которые позволяют сделать такой вывод. В предыдущей главе мы видели, что зрительная стимуляция содержит сведения о приближении предмета и может вызвать у очень маленьких детей адекватную этой ситуации защитную реакцию (Бауэр, Броутон и Мор, 1970а). Защитная реакция могла бы означать, что младенцы ожидают соприкосновения предмета с лицом и принимают меры для его предотвращения. Как вы помните, такая реакция наблюдалась и при одной только зрительной стимуляции — младенцу показывалась тень на экране. С другой стороны, при чисто тактильном раздражении (дуновение воздуха), которое могло бы свидетельствовать о приближении предмета, никакой защитной реакции не было.
Эти результаты, конечно, не согласуются с традиционными представлениями. Они наводят на мысль, что зрение с самого начала позволяет непосредственно оценивать твердость поверхности предмета.