Если она справедлива, это поведение должно исчезать в отсутствие взрослых и появляться вновь, когда внимательные взрослые находятся рядом. Если младенец может дотянуться до предмета, поведение, связанное с протягиванием руки, будет совсем иным. Примеры этих двух различных форм поведения показаны на рис. 4.18.
Рис. 4.18. (А) Младенец, дотягивающийся до предмета, который находится в пределах его досягаемости. (Б) Младенец, «тянущийся» за предметом вне пределов досягаемости.
Если это рассуждение правильно, эксперимент Круикшанк отнюдь не доказал, что у шестимесячных младенцев нет точных перцептивно-моторных схем действия. К тому же другие исследователи обнаружили, что в этом возрасте дотягивание до доступных младенцу предметов осуществляется достаточно точно (Уайт и др., 1964; Альт, Триварзен и Ингерсол, 1973). Таким образом, мы можем сделать предварительный вывод о том, что перцептивно-моторная координация в этом возрасте уже существует. Это, конечно, ничего не говорит нам о том, как такая координация возникла. Мы лишь утверждаем, что для изучения ее становления следует обратиться к исследованию младенцев более раннего возраста.
Бауэр (1972) изучал дотягивания у младенцев на второй неделе жизни. Он показывал младенцам два объекта — один из них на границе зоны досягаемости, а другой — на расстоянии вдвое большем. Близкий объект вызывал примерно в два раза больше протягиваний руки, чем далекий, что свидетельствует о некотором различении удаленностей. Однако, кроме частоты, эти реакции ничем другим не отличались. Учитывая обсуждение результатов эксперимента Круикшанк, мы, по-видимому, должны сделать вывод, что младенцы пытались дотянуться до далекого объекта и, следовательно, точные перцептивно-моторные координации еще не сформировались. Данные о периоде между двумя неделями и шестью месяцами полностью отсутствуют. Мы просто не знаем, когда дотягивание становится точным, поскольку пока еще но были проведены соответствующие исследования.
В связи с этим экспериментом следует сделать несколько замечаний. Прежде всего дети дотягивались до объектов. Так как ни они сами, ни объекты не двигались и никакой информации об оптическом расширении не было, должны были бы быть какие-то другие признаки, специфицирующие удаленность, на которые и отвечал младенец. Наиболее вероятными переменными такого рода могли быть параллакс движения и бинокулярный параллакс.
Бауэр, Броутон и Мор (19706) провели эксперимент, в котором младенцам был доступен только бинокулярный параллакс. Схема применявшегося в эксперименте устройства показана на рис. 4.19. Все исследовавшиеся дети, возраст которых был равен одной-полутора неделям, пытались дотянуться до неосязаемого, созданного стереоскопическим эффектом иллюзорного объекта. Это показывает, что уже в столь раннем возрасте бинокулярный параллакс специфицирует удаленность объектов. Таким образом, есть по крайней мере две переменные, которые определяют восприятие удаленности предметов у совсем маленьких детей — бинокулярный параллакс и оптический градиент расширения.