Сердце — насос, обеспечивающий жизнь и работу всех органов... Сердце — рефлексогенная зона, поддерживающая нейрогенный тонус всех сосудов. Сердце — источник импульсов, тонизирующих мозг... Но должен же кто-то позаботиться и о самом сердце! Несправедливо: сердечная мышца трудится, не покладая рук, и боже упаси отдохнуть хоть минуту. Скелетная мышца при предельной нагрузке выполняет все же меньшую работу, чем миокард в покое. Между тем скелетная мышца способна работать с максимальной нагрузкой считанные секунды, затем наступает утомление, хотя работающую мышцу поддерживает многократно усиливающийся уже после одного-двух сокращений кровоток под повышающимся в полтора-два раза давлением.
Кровоток через любой орган максимален в период систолы сердца, когда артериальное давление максимально. Сердечная мышца не имеет права даже на это, потому что во время систолы она сокращена настолько сильно, что кровотока в ней почти вовсе нет; кровоток в стенке левого желудочка достигает максимума только во время диастолы, когда расслабленный миокард не сдавливает своих сосудов, где давление на несколько десятков миллиметров ртутного столба ниже, чем получают остальные органы. Поэтому кровоток, питающий сердце, относительно скромен, а потребность сердца в кислороде велика: сами понимаете, какой аппетит у этого самоотверженного работяги. Поневоле приходится ему довольствоваться немногим и вычерпывать из небольшого количества крови гораздо больше кислорода, чем любой другой орган. По сравнению с сердцем другие органы — балованные дети, которым процеживают молодо, чтобы было без пенки, ценные продукты пропадают зря, значительная часть кислорода не используется, уходит в вены.
Большая физическая работа требует от сердца увеличения производительности, повышенного давления, увеличения частоты сокращений. Учащенные сокращения — это означает усиление и учащение систол, а диастола, драгоценная доля секунды, когда сердце может хлебнуть кислорода, становится гораздо короче. Между тем кислорода нужно больше.
Тренированному сердцу легче: оно лучше умеет извлекать кислород из крови, но оно и по размерам больше обычного, например у спортсменов-стайеров. Зато тренированное сердце работает с низкой частотой. Так называемое «бычье сердце» классного стайера в покое сокращается не восемьдесят и не шестьдесят раз в минуту, а порядка сорока пяти раз. Диастола гораздо продолжительнее обычной, сердце питается лучше, оно и выбрасывает при нагрузке больше крови: до 30 и даже 35 л в минуту — ради этого оно и гипертрофируется, ради большего снабжения кровью потребителей. Конечно, потребители, т. е. скелетные мышцы, тоже тренируются, они тоже научаются утилизировать больше кислорода из крови, облегчая жизнь сердцу. Так происходит их взаимное воспитание, как у людей: чем в худших условиях пришлось пожить, тем внимательнее относишься к нуждам других...
Получается, что сердце должно на всякий чих реагировать расширением своих сосудов. Так и происходит на самом деле. Любое раздражение сердечных нервов обычно ведет к усилению коронарного кровообращения. Исключение составляет ситуация, когда исходный кровоток велик: тогда раздражение блуждающего нерва низводит кровоток к средним величинам. Если это изобразить в виде привычного нам «верблюда», то «рабочая точка» для коронарных сосудов в норме окажется на вершине одного из горбов. Добавление, как и уменьшение интенсивности нервных сигналов, приходящих сюда из центров, снизит тонус сосудистых мышц, и сосуд расширится.
Кажется вероятным, что, кроме того, в тяжелых условиях работы сердце все больше использует механизмы, открытые дедом Щукарем: не случайно при сокращениях сердца в околосердечной сумке возникает отрицательное давление.
Коронарные сосуды весьма чувствительны к механическому раздражению, т. е. к изменению давления в них» иначе говоря, здесь сильны ауторегуляторные реакции. Однако еще никому не удалось вызвать в эксперименте инфаркт миокарда путем нервных или ауторегуляторных воздействий на коронарные сосуды. Даже при одновременном чрезвычайно сильном возбуждении всей вегетативной нервной системы в целом при помощи ограничения притока крови к головному мозгу, когда возникает существенное сужение коронарных сосудов, экспериментальный инфаркт не развивается. Тем не менее он зачастую возникает у людей при сильном волнении — явный намек на значение нервной регуляции в этом заболевании. Правда, при эмоциональном стрессе возбуждается симпатоадреналовая система: симпатический отдел нервной системы бушует, а в крови нарастает концентрация адреналина. В эксперименте и первое и второе ведет к расширению коронарных сосудов. Однако нужно принять в расчет и учащение сердцебиения, и повышение артериального давления — оба эти обстоятельства повышают кислородный запрос миокарда, и если кровоток возрастает недостаточно, то ситуация опасна. То же самое можно сказать и о любой нагрузке: мускульной, температурной и т. д.
Что может помешать развитию коронарного кровотока до нужных величин в случае возросшего кислородного вопроса? Конечно, помехой может служить механическое препятствие, например атеросклеротическая бляшка в коронарной артерии. Так действительно бывает. Современные методы исследования позволяют обнаружить местоположение препятствия и даже ввести в поврежденный сосуд расширитель без вскрытия грудной клетки, через сосудистую сеть конечности. Но есть много необъяснимого.
Даже тяжело раненная инфарктом сердечная мышца продолжает работать и не просит освободить ее от обязанностей по болезни: тяжелое состояние в этих случаях бывает тогда, когда расстраивается рефлекторная регуляция кровообращения из-за того, что вышло из строя много рецепторов сердца. Множество исследований свидетельствует о том, что все расстройства кровообращения, опасные для жизни после инфаркта, имеют причиной не столько ослабление сократительной силы сердечной мышцы, но преимущественно рефлекторный характер, т. е. возникают вследствие деафферентации сердца.
Все это дает нам основания считать, что неудачи при пересадках сердца в значительной мере связаны с тем, что пересаженное сердце не посылает центрам информации о своей работе. А ведь эту операцию делают таким больным, у которых из-за тяжелого атеросклероза неисправна еще и рецепция сосудов. Поэтому нам кажется целесообразным при пересадке сердца стараться сохранять предсердия реципиента, богатые рецепторами, вместе с ушками предсердий. Хотя ушки и менее насыщены нервными чувствительными окончаниями, чем предсердия, но мы знаем: в тяжелую минуту и незначительная, казалось бы, импульсация от сердца к вазомоторному (сосудодвигательному) центру может иметь жизненное значение. Действительно, пересадка отдельных частей сердца дает большой процент благополучных исходов.
Вероятно, наиболее перспективно подсаживать второе сердце, при этом иннервация собственного сердца не нарушается, время сосуществования в организме двух сердец оказывается достаточным для того, чтобы чувствительные нервы проросли к новому сердцу. Возможным кажется еще один вариант: дефицит импульсации от сердца можно восполнить при помощи раздражения — искусственного — каких-нибудь центростремительных нервов, идущих к тем участкам нервных центров, за которыми закрепилась репутация сосудодвигательных. В известной мере эту роль могут взять на себя слуховые нервы, способные до некоторой степени замещать афферентную импульсацию по блуждающим нервам. Когда собакам пересаживали их собственное, только что удаленное сердце, уцелевшие псы справлялись с тяжелыми нагрузками, например, бегали почти так же хорошо, как здоровые, хотя это и предъявляет высокие требования к сердцу. Сердце изменяет работу, но с опозданием и в меньшем диапазоне, чем в норме. Это характерно для гуморальной регуляции. Но если сосудодвигательный центр не получает сигналов о работе сердца — дело плохо, и не из-за сердца, а из-за сосудов, теряющих нейрогенный тонус.
Как видим, сердцу трудно сохранять собственный гомеостаз. Труднее всего, видимо, из-за причин механического свойства и высокого кислородного запроса. Кстати, достойно внимания то обстоятельство, что сердце и легкие, т. е. органы с могучей интероцепцией, в частности механорецепцией, защищены от внешних механических влияний. Как сказал поэт,
...сердце заперто в клетке,
Хотя и грудной.
Наиболее радикальное средство борьбы с коронарной болезнью и ее последствиями — разумная организация режима жизни. Тренируйте свое сердце и мышцы, это, вероятно, самое главное для профилактики сосудистых болезней. Знайте меру, однако! И не курите. Остальное вы, надо полагать, знаете из многих книг и уст. Пожалуй, напомним только один совет известного терапевта: ежедневно по столовой ложке положительных эмоций. Относитесь с уважением к своему сердцу! И к сердцам окружающих. Второе не менее важно, чем первое.
Ваша физическая работоспособность (и в значительной мере умственная!) определяется работоспособностью системы кровообращения. Знайте об этом, сидящие у огня, бродящие под парусами и стреляющие оленей!