Один из крупнейших ученых современности, занимающихся кровообращением, Эрик Нил, человек веселый и непосредственный, открывая в 1962 году Международный конгресс кардиологов, начал свой доклад с утверждения, что Вильям Гарвей в XVII веке знал свой предмет глубже большинства нынешних физиологов. Это, конечно, была шутка, но было в ней и что-то серьезное. Недаром наши учителя за много лет до речи Нила ввели зачет по работам Гарвея — не сдавшие зачета не допускались к экзаменам по физиологии.
Старший сын Томаса Гарвея, состоятельного торговца, Вильям Гарвей родился в 1578 году в небольшом порту Фолкстоне, вблизи Дувра. Десятилетнего Вильяма отдали в кентерберийский колледж, где мальчик обучался главным образом латыни, что оказалось потом очень полезным. Через шесть лет Гарвей — студент в Кембридже. Обучение длилось четыре года, но не удовлетворило юношу: в университете главным предметом было богословие, а Гарвея влекли естественные науки. Единственный из семерых сыновей он отказался от перспективной карьеры торговца и предпочел путь к знанию.
К счастью для Гарвея и для всего человечества, семья будущего величайшего ученого не препятствовала осуществлению его желания и оказывала ему материальную поддержку не только в годы долгого учения, а на протяжении всей его жизни. По окончании Кембриджского университета Вильям направляется в Германию, затем в Парижский университет и наконец в Падуанский, где становится студентом знаменитого Фабриция, преемника Везалия. Незадолго до этого Фабриций сделал открытие: обнаружил венозные клапаны. Однако честь, правильной интерпретации этой находки принадлежит Гарвею: он истолкует роль клапанов вен, но много позже.
Падуанский университет окончен, Гарвей возвращается в Кембридж и получает врачебный диплом на 25-м году жизни. Дальнейшая работа Гарвея проходила в Лондоне. Здесь он вскоре стал врачом госпиталя святого Варфоломея и был избран членом коллегии лондонских медиков. Высокий авторитет стяжал ему известность и обеспечил обширную практику. Его пациентом стал Френсис Бэкон, основоположник европейского материализма. Дружба с Бэконом несомненно содействовала формированию мировоззрения молодого врача. Благодаря протекции Бэкона и других влиятельных клиентов Гарвей стал лейб-медиком (архиатром) при короле Иакове I, а после его смерти — при Карле I. Одновременно Гарвей — профессор анатомии и хирургии Лондонской медицинской коллегии. Однако больше всего времени и сил Гарвей отдает экспериментальным исследованиям, результатом которых и явилось открытие кровообращения, официально датируемое 1628 годом, когда вышла знаменитая книга ученого «Исследование о движении сердца и крови у животных».
С датой открытия кровообращения, циркуляции крови принято связывать и рождение физиологии, хотя содержание своей бессмертной книги Вильям Гарвей излагал в лекциях с кафедры уже в 1615 году. Тринадцать лет он посвятил углубленным исследованиям, чтобы отмести все возможные возражения. Мы обязаны отметить, что большинство титанов науки, рожденных эпохой Ренессанса, к моменту возмужания Гарвея как ученого еще не успели создать трамплин для взлета мысли великого физиолога. Блез Паскаль еще не опубликовал разработанных им основ гидростатики; Эванджелиста Торричелли еще не сформулировал закона о скорости вытекания жидкости через отверстия под действием земного тяготения; Даниил Бернулли... до его исследований было еще далеко. Конечно, были предшественники, о них мы еще скажем, но их научных накоплений было, очевидно, недостаточно для глубокого обобщения. Во всяком случае сами предшественники таких обобщений не сделали. И не могли сделать: для этого понадобились новый, экспериментальный метод познания (вивисекция) и гений Гарвея.
Небольшая книга Гарвея (меньше 100 страниц) вышла во Франкфурте, так как книгопечатание в Германии было в тот период на порядок выше, чем в Англии и Франции. В предисловии к русскому переводу книги И. П. Павлов назвал произведение Гарвея ясновидением действительности.
Страницы: 1 2 3 4