Очень тонкие и сложные этические проблемы возникают при трансплантации органов и тканей. Данное направление в реконструктивной хирургии возникло относительно недавно. В этой области этические нормы в наибольшей степени дополняются правовыми. Это объясняется тем, что трансплантация органов прочно входит в арсенал терапевтических средств при выключении функциональной способности тех или иных органов.
С незапамятных времен люди мечтали о соединении отдельных частей тела разных индивидуумов. Это стремление исходило не только из одного желания противоборствовать болезням. Медики стремились соединить, воплотить в одном человеке различные возможности, присущие некоторым живым существам, которые помогли бы ему противостоять стихийным силам природы. Это стремление ярко воплотилось в образах сфинксов (в Древнем Египте львы с человеческой головой, у древних греков — мифическое крылатое чудовище с туловищем льва, с головой и грудью женщины), сирен (полуптица-полуженщина) и т. д.
Прошло немногим более двадцати лет с того момента, как техника метода трансплантации органов была впервые использовала для лечения человека. За этот период в мире проведено 2000 пересадок почек, 250 трансплантаций сердца, 200 пересадок печени, 150 пересадок костного мозга, 40 легких и 35 поджелудочных желез и кишечника.
Организм реципиента почти моментально распознает пересаженный орган, который несет на себе «маркеры чужеродности» (или антигены гистосовместимости), которые отсутствуют у реципиента (реципиентом является тот человек, которому производится пересадка органа, а донором — человек, у которого берут органы). Так вот, эти чужеродные антигены вызывают у реципиента такие биологические реакции, которые вызывают прекращение функциональной активности и гибель пересаженного органа. Другими словами, существует надежный страж, охраняющий полную антигенную индивидуальность организма человека — барьер тканевой несовместимости.
Еще задолго до клинических пересадок ученые пытались торпедировать эту преграду. Сейчас в арсенале у ученых имеются такие методы (подбор доноров и реципиентов по эритроцитарным и лейкоцитарным антигенам) и препараты, подавляющие иммунологическую активность реципиента, которые позволяют продлить функциональную способность пересаженного органа до нескольких лет и даже десятилетий. Наиболее отработаны и изучены эти методы при трансплантации почек.
В отличие от других органов; клинической пересадке сердца не предшествовал длительный экспериментальный путь. Пересадка сердца вошла в практику без фундаментальной базы, которая создается, как правило, в течение длительного периода. В настоящее время многие врачи к клинической трансплантации сердца относятся весьма скептически. Известный американский хирург Д. Кули, который сам провел десятки пересадок сердца, заявил, что он продолжит подобные операции только в том случае, если иммунологи найдут надежные средства, предотвращающие отторжение органа. v Ученые решили вновь вернуться к экспериментальным исследованиям, цель которых — отработка более надежных методов и средств, предотвращающих отторжение сердца. Сейчас эту операцию предлагают больным с поражением сердца, когда уже никакие терапевтические методы не дают эффекта. У отобранных для трансплантации сердца больных, по мнению хирургов трансплантологов, должно быть сильное желание жить, они должны обладать крепкими нервами и смелостью.
Скептически настроенные люди не упустят случая задать вопрос: целесообразна ли вообще пересадка сердца и что она несет для будущего? Безусловно, клинические пересадки сердца способствуют созданию того необходимого плацдарма, с которого начнется вскоре второй период в ее истории. Специалисты, занятые в области трансплантологии, настроены весьма оптимистично, утверждая, что через двадцать лет пересадка сердца прочно войдет в клинику в качестве терапевтического метода. Уже сейчас можно отметить заметный успех. В первой половине 1976 года на земном шаре жило около 50 больных с пересаженным сердцем, 6 из них жили более 6—8 лет после, операции. Помимо всего, трансплантация сердца в клинических условиях способствовала выработке нового определения смерти — «смерти мозга». С помощью современных методов реанимации уже можно в течение длительного времени поддерживать жизнедеятельность предполагаемого донора даже при наступлении необратимых изменений в мозге. Появился даже термин «этика оживления».
Врачи и ученые смежных областей единогласно пришли к мнению, что смерть индивидуума связана только с гибелью мозга, необратимым прекращением функциональной его активности, ведущей к гибели разума.
В 1968 г. в США были разработаны критерии смерти мозга у больных с мозговой комой, находящихся на управляемом дыхании: отсутствие реакции на внешние раздражители, спонтанных движений, самостоятельного дыхания, рефлексов, наличие изоэлектрической линии на ЭЭГ при условии, что больной не находится под действием седативных препаратов или гипотермии. Рекомендовано провести повторный осмотр больного через 24 часа и при наличии тех же признаков принять решение об отключении респиратора. В каждом отдельном случае врач должен сам принять решение на основании совокупности данных (характер травмы или заболевания и т. д.).
В будущем основной трудностью в проблеме пересадки сердца, по мнению одного из ведущих американских хирургов Н. Шаумвея, будет получение донора. «Очень часто, — говорит он, — нам приходится убеждать в некоторых случаях не только родственников, но и даже врачей, что больной, который умирает, может все же принести пользу, продлив жизнь другому человеку, который обречен в ближайшем будущем на гибель».
Что касается врача, занимающегося пересадками, то он должен быть в высшей степени ответственным человеком, обладать высокими нравственными качествами. Медицинская наука и милосердие неразделимы. Вот что пишет американский ученый Ф. Мур об этике врача, занимающегося проблемами трансплантации, в своей книге «История пересадок органов»: «По единодушному мнению врачей трансплантологов, юристов, социологов, особенно необходимо строго соблюдать все пункты медицинской этики, где необходимо получить органы для трансплантации после смерти больного. В этом случае лечащий врач при ведении больного не должен руководствоваться в лечении иными принципами, чем забота о жизни данного больного. Он не должен ставить перед родственниками вопрос о согласии на взятие органов до наступления смерти больного. Медицинский персонал больниц (медсестры, санитарки) должен быть хорошо осведомлен о критериях смерти мозга, чтобы перед ним не возникали сомнения, сделано ли все необходимое для спасения жизни больного».