Шестьдесят и еще шестьдесят лет

В 1907 году в Санкт-Петербурге вышла брошюра священника Г. Петрова «Учитель человечности». Так священник назвал Пирогова. Знаменитого ученого уже не было в живых. Теперь писали его биографии.

«Учитель человечности» — тоже своего рода биографический очерк. Несомненно, автор хорошо знал жизнь своего современника, читал его «Севастопольские письма», статьи и выступления Пирогова в газетах и журналах. Он разбирает деятельность Пирогова на всех этапах, кроме одного. В этой брошюре, возносящей человечность знаменитого русского хирурга, нет и строчки об огромной его работе по обезболиванию. А есть ли во всей медицине проблема более гуманная, чем эта?

Вот автор-священник пишет о поездке Пирогова на Кавказ, на театр военных действий: «Множество произведенных на месте самих сражений операций дало самому Пирогову множество материала для его знаменитого впоследствии сочинения «Начала военно-полевой хирургии».

Действительно, это сочинение стало знаменитым. Но сам Пирогов во вступлении к нему сознательно выделяет один момент — первое испытание анестезирующих средств при осаде аула Салты. При обороне Севастополя Пирогов почти десять тысяч раз оперировал раненых под наркозом. А когда запасы эфира и хлороформа своевременно не пополнялись, неистовствовал и негодовал.

Пирогов первым в стране применил свой метод обезболивания при трудных родах. Об этом с восторгом сообщил журнал «Современник» летом 1847 года. Конечно же, и такой факт автор этой брошюры обошел молчанием.

Можно понять вынужденную близорукость служителя церкви: в ее задачи пропаганда достижений науки никогда не входила, К тому же со времени открытия наркоза прошло всего шестьдесят лет. За такой короткий срок церковь еще не перестроилась, не изменила своего отношения к этому гуманному открытию.

Но после выхода брошюры священника прошло еще шестьдесят лет, не похожих ни на какие другие. И что же? «Обезболивающие средства имеют в медицине величайшее значение. Они дают возможность хирургам делать самые сложные операции, не причиняя страданий больному... В хирургии хлороформ — ценнейшее и благодетельнейшее средство».

Кто же так пылко утверждает истину, давно ставшую аксиомой? Современный религиозный журнал!

Конечно, и он не ставит своей целью писать о достижениях науки. Повод для похвалы хлороформу дал эпизод из библейского рассказа о казни Христа. Когда его, по свидетельству этого источника, распяли на кресте рядом с разбойниками, один из стражников на копье поднес ему губку, пропитанную уксусом и желчью. Это и была та самая «сонная» губка, с помощью которой пытались вызвать нечувствительность к боли — без особого, правда, успеха.

Тот же журнал упоминает и Николая Ивановича Пирогова. Вот что он сообщает: «В дни, когда делал операции великий русский хирург Пирогов, хлороформа не было, и оперируемый больной при полном сознании испытывал ужасающие боли».

Позвольте, но это же не так! В цитате столько неточностей, что они больше напоминают сознательное искажение истины. Именно в практике Пирогова и его современников эфир и хлороформ проходили первое испытание, обнаруживая свои положительные и отрицательные свойства. Именно Пирогов после первых же опытов охарактеризовал наркоз как «действительно великое средство, которое в известном отношении может дать совершенно новое направление всей хирургии».

Так оно и случилось...