Кто же он такой, этот Амбруаз Паре?
Цирюльник, которого члены хирургического братства святых Косьмы и Дамиана с почетом приняли в свою среду. Один из немногих гугенотов, кого религиозные противники пощадили в кровавую Варфоломеевскую ночь 24 августа 1572 года.
А для этого он должен был быть поистине знаменитым хирургом.
В истории медицины нет точной даты рождения Паре. Называют 1509, 1510, 1516 и 1517 годы. Он довольствовался ремеслом цирюльника, пока не стал свидетелем операции известного в то время хирурга Кало.
В 1532 году Паре переезжает в Париж и слушает лекции в низшей медицинской школе, где основы анатомии преподавал уже знакомый нам Сильвий.
Три года провел Паре в качестве подмастерья-цирюльника в палатах парижской больницы «Божий дом», прежде чем стал цирюльником-хирургом в действующей армии.
Он был новичком в военной хирургии и до этого никогда не видел, как лечат огнестрельные раны. Слышал только, что в рану вливают кипящее масло с примесью териака. Увидев эту процедуру в практике других хирургов, Паре вооружился мужеством и последовал их примеру. «Опыт делает человека смелым», — вспоминал он впоследствии. Так он и лечил, как все, пока однажды после жаркого боя, когда раненые всё поступали и поступали, в лазарете не кончились запасы масла.
Что делать? Поразмыслив, Паре решил изготовить смесь из яичного желтка, скипидара и остатков мягкого розового масла — все, что было у него под рукой. Он плохо спал в ту ночь и чуть свет заторопился к раненым. Воображение рисовало ужасную картину: лишившись столь необходимого прижигания, они умирают. Однако, к удивлению Паре, его пациенты чувствовали себя совсем неплохо. Больше страдали как раз те, кого лечили кипящим маслом: раны их воспалились.
А может быть, пули вовсе не ядовиты? Может быть, и лечить от них нужно по-другому? Случай поставил перед Паре эти вопросы. Вряд ли он, еще начинающий военный хирург, был единственным, кто столкнулся с подобным явлением, выходящим за рамки обычного. Но он не отмахнулся от назойливого «почему» до тех пор, пока не ответил на него.
Ни сам порох, ни одна из ею составных частей не обладают ядовитыми свойствами и не действуют вредно на организм человека, утверждала первая работа Паре, вышедшая в 1545 году. Он рассказал хирургам о своем способе лечения огнестрельных ран.
Трактат был написан на разговорном французском языке: бывший цирюльник не знал университетской латыни. По этой причине у него оказалось меньше последователей, чем могло бы быть.
Высокомерное отношение к недавнему цирюльнику помешало успеху еще одного предложения Паре. В отличие от других он внимательно относился к опыту и своих современников и далеких предшественников. Именно у них, у медиков греческой и александрийской школ, Паре извлек забытую идею перевязки крупных кровеносных сосудов.
Перевязать сосуд нитью — как это просто и надежно, гораздо проще и надежней, чем сдавливать, скручивать, прижигать его, как было принято делать. И хотя Паре усовершенствовал методику перевязки, его новшество далеко не сразу нашло признание. Даже его ученик Пигрей остался сторонником каленого железа.
Удивительно своеобразной была эпоха, в которую жил и работал Паре. Вторая половина XVI века — время поисков и находок во всех областях науки. Время важных открытий в анатомии, химии, физике, астрономии. Время покушения на церковные авторитеты, старые религиозные догмы. И время суеверия, все еще затруднявшего жизнь общества.
Паре жаловался, что при осаде Меца солдаты явно предпочитали обращаться к хирургу Дубле, потому что тот «заговаривал» перевязочные материалы, белье и воду, которой придавали большое значение. Одно время огнестрельные раны пытались лечить только водой.
Об этом способе стоит рассказать подробнее. Он заключался в том, что врачебную помощь оказывали не человеку, а предмету, который нанес повреждение, — например пуле. Часто ее заменяли обыкновенной щепкой. Щепку перевязывали по нескольку раз в день, ее держали в помещении с прохладной температурой, надеясь таким образом повлиять на температуру раненого. Саму же рану только промывали водой и держали в чистоте.
Можно сказать, что эти действия, в сущности, ничем не отличались от магических процедур дикаря, который, например, во время засухи взбирался на самое высокое дерево и лил оттуда воду, надеясь таким способом вызвать дождь.
Но при лечении водой бывали случаи успешного заживления ран. Дело в том, что воду брали из глубоких родников и чистых источников, не содержащих микроорганизмов, а рану не травмировали кипящим маслом и частыми перевязками. Все эти мучительные процедуры доставались щепке.
И больной благополучно выздоравливал. А то, что воду «заговаривали», не имело ровно никакого значения.
Еще молодым хирургом Паре отказался от заговоров в своей медицинской практике. Он не признавал и целебных свойств, будто бы присущих рогу единорога, этому универсальному средневековому лекарству, ценившемуся выше золота. Уже будучи хирургом самого короля, Паре в 1582 году высказался против этого снадобья.
И что же? Общественное мнение возмутилось. С одобрения декана медицинского факультета Паре направили письмо, оставшееся, однако, без подписи.
«Мой друг Паре, — значилось в нем, — занимаясь хирургией, ты приносишь пользу, но, выступая за пределы твоей специальности с целью поучать докторов и аптекарей, ты можешь насмешить только малых детей».
Кстати, в 1655 году, как явствует из документов Аптекарского приказа в Москве, за огромные деньги были приобретены три ингровых рога (рога единорога), оказывающих действие «от лихорадки и огненной болезни, от морового поветрия или кого укусит змея и от черной немощи».
Общество, в котором веками воспитывалась неподвижность мысли, приверженность авторитетам, не хотело расставаться с привычными и милыми сердцу заблуждениями.
Знаете ли вы, что два знаменитых медика своего времени, Паре и Везалий, однажды встретились? Случай свел их у постели раненного на турнире короля Франции Генриха II. Царственному больному пытались помочь светила медицинского мира, поэтому-то здесь и оказались Везалий и Паре.
Умер Амбруаз Паре в 1590 году. Можно сказать, что он пережил свою смерть на восемнадцать лет. Существует несколько легенд, как случилось, что гугенот Паре избежал гибели в печально знаменитую Варфоломеевскую ночь 1572 года, когда в Париже в борьбе за власть католики сводили счеты с гугенотами.
По одной — король, дороживший хирургом, накануне вызвал ничего не подозревавшего Паре в свои покои и там укрыл его от опьяненных кровью религиозных противников. Другое предание рассказывает, что Паре перевязывал раненого вождя гугенотов адмирала Колиньи, когда их обнаружили. Популярность Паре была так велика, что никто не осмелился поднять на него руку.