... В клинике, руководимой профессором
В. Ф. Снегиревым, рядом с портретами
знаменитых ученых висел портрет няни
Макаровой, выходившей 1000
послеоперационных больных.
Есть медицинские учреждения, по отношению к которым в массе людей отношение, скажем, сдержанно-боязливое: например, психоневрологические больницы — слово «психо» заставляет некоторых морщиться. Направление в другие учреждения — онкологические — вызывает неприкрытый страх. Чувства эти можно понять.
С одним из пациентов у меня произошел как-то следующий разговор.
— Направив меня к онкологам, вы. по существу, наполовину объявили мне диагноз. Разве это на пользу психике больного? Не лучше, если бы я этого не знал?
— Но онкологи занимаются не только злокачественными опухолями. Онкологи проводят сейчас большую консультативно-профилактическую работу. Вероятно,
вскоре их посещение станет таким же обязательным, как профилактическое обследование зубов,
— А если меня захотят оставить там?
— Это тоже еще ни о чем не говорит. Мне известны сотни людей, которые прошли в онкологическом диспансере обследование и лечение. У части из них действительно оказались злокачественные опухоли, а у других — доброкачественные новообразования или предопухолевые состояния. Благодаря своевременному обследованию и лечению они сейчас здоровы.
— Но мне могут в онкодиспансере предложить операцию, и тогда меня уж ничто не переубедит, что это не рак. А если бы ту же операцию сделали в другой больнице, я бы скорее поверил, что это не опухоль.
— Вас можно понять. По крайней мере, вы не пытаетесь убедить в том, что добиваетесь правды и только правды.
— А что мне эта правда дает? Если помочь нельзя, то лучше быть в неведении. Спокойнее...
К слову сказать, о раке. Его боятся Наверное, все. В конечном счете, в медицине все относительно. Можно вылечить страдающего раком и не добиться успеха при лечении больного хроническим насморком. Говорить абстрактно об излечимости рака столь же неверно, как и утверждать, что насморк нельзя не вылечить.
У французов есть изречение: в медицине, как и в любви, не говори «всегда» и не говори «никогда». Все может быть... Среди моих знакомых были больные, у которых при операции находили злокачественную опухоль, по нашим представлениям запущенную. Проходили после операции годы. Была ли неправильно диагностирована злокачественная опухоль или операция изменяла сопротивляемость организма и болезнь претерпевала обратное развитие, не знаю. Эти люди практически здоровы.
У английского путешественника Фрэнсиса Чичестера был диагностирован неоперабельный рак легкого. Его сочли обреченным. Трудно ответить как и почему, но болезнь отступила. Через семь лет он совершает в одиночестве кругосветное путешествие на яхте и входит в историю мореплавания.
Недостаточная гласность подобных случаев объясняется тем, что, если человек излечен от рака, ему диагноз обычно не сообщают. О тех же, кто от этого скончался, знают многие.
Приходилось бывать не раз в больницах или отделениях, «психологически трудных» для пациентов,— онкологических, гематологических, инфарктных и т. д. В таких отделениях состояние многих больных, действительно, тяжелее, чем в других.
Несоизмеримо ответственнее и роль в этих случаях всего медицинского персонала, который должен, обязан ясно представлять себе состояние духа пациента, переступившего порог отделения.