Желтый сахар — не лекарственный препарат, а пищевой продукт. Миллионы людей потребляют его и на вопрос, что они чувствуют, вряд ли смогут что-либо сказать. Однако это не значит, что действия нет. Выяснить это можно только посредством адекватных наблюдений.
Нельзя не вспомнить историю изучения женьшеня (Panax ginseng C. A. Меу). Конечно, не случайно это лекарственное средство сохраняется в сокровищнице восточной медицины уже около 5000 лет. Если женьшень не оказывал бы благоприятного действия на человека, он ушел бы в небытие, как очень многие лекарства. Когда же ученые стали изучать действие женьшеня, то долгое время получали только отрицательные результаты. В опытах на здоровых животных в покое и на изолированные из них органы женьшень не действовал. И это породило только научные мифы о неэффективности женьшеня, которые, однако, не поколебали его легендарную славу.
Один из авторов этой книги, «сойдя с тропы» классического фармакологического эксперимента, начал искать «не там, где светло». И женьшень открыл свои тайны. Для этого нужно было заставить животное выполнять мышечную работу или подвергать его различного рода вредным воздействиям. Было установлено, что в этих трудных для организма условиях женьшень увеличивает физические возможности организма и повышает его общую неспецифическую сопротивляемость. В результате за 30 лет нами накоплен большой экспериментальный и клинический материал о группе лекарственных средств, названных адаптогенами. Недавно мы предложили для такого рода препаратов новый термин— «стаминаторы» (от англ. stamina — «запас жизненных сил», «выносливость»). Исследования ряда других растении того же семейства аралиевых привели к открытию элеутерококка, который превзошел легендарный женьшень. В этом же плане рассматривали неокостеневшие рога (панты) пятнистого (Cervus nippon), северного (Rangifer tarandus) и других видов оленей. В настоящее время мы ищем подобное действие природных комплексов биологически активных веществ, изучая многочисленные виды морских беспозвоночных.
Наши сибирские последователи предложили в качестве адаптогенов экстракты из корней родиолы розовой и некоторых других растений. Препараты этой группы, в особенности элеутерококк, занимают лидирующее место в средствах фармакологии здоровья, или фармакосанации.
На всем этом длинном пути «пробным камнем» были эксперименты, в которых определяли влияние исследуемых объектов на работоспособность человека или животных. Наш многолетний опыт и данные ученых убеждают в том, что физическая и умственная работоспособность — важный интегральный и весьма чувствительный показатель благополучия или неблагополучия организма человека. Но для скрининга и первых этапов изучения лекарственных веществ или вредного действия промышленных ядов необходима методика, основанная на использовании мелких лабораторных животных. Для этой цели мы одними из первых использовали плавание белых мышей, но обнаруженные недостатки этой методики заставили нас искать другие варианты.
Для регистрации динамической работы белых мышей до полного утомления в 1963 г. был предложен новый метод, в основе которого лежал оригинальный прибор, где мышей принуждали бежать вверх по вертикально движущемуся вниз канату («бесконечная веревка»). Методика оказалась весьма надежной, чувствительной, использовалась более 20 лет как в нашей, так и во многих других лабораториях. Она позволила, в частности, определить биологическую активность индивидуальных гликозидов женьшеня, элеутерококка и веществ, выделенных из других растений. Одним из важных преимуществ методики был миллиграммовый расход веществ.
Исключительной чувствительности данного метода мы обязаны открытию биологической активности желтого сахара. Произошло это случайно. Во время одной из проверок чувствительности и достоверности результатов, получаемых этим методом, в группу исследуемых препаратов индивидуальных гликозидов, выделенных из корней одного растения, был включен истолченный в порошок обычный сахарный песок. Велико же было наше удивление, когда этот банальный пищевой продукт повысил работоспособность мышей до уровня, сравниваемого с суммарными экстрактами из некоторых растений. Конечно, прежде всего мы подумали об энергетической роли углевода, но глюкоза во много раз больших количеств подобным действием не обладала. Тогда мы заподозрили, что сахар недостаточно полно рафинирован, так как он не отличался снежной белизной. Известно же, что белизна сахара стала нарицательной (существует даже выражение «белый, как сахар»).