Есть большой смысл путешествовать поездом вне зависимости от того, знакома дорога или открывает возможности для новых встреч. Если кому-либо представится возможность отправиться в Карловы Вары, к их целебным источникам, то лучше всего сказать кассиру из бюро международных путешествий: «И обратно». Поездка в оба конца поездом тем более оправданна, что города Советского Союза связаны с этим чехословацким курортом двумя железнодорожными маршрутами. Один проходит через станцию Чоп в Закарпатье, пересекает пограничную реку Тису и далее ведет через всю Словакию, изрезанный пейзаж которой не дает путнику оторваться от окна: завораживают картины Высоких и Низких Татр, цветущих долин, стремительных рек. Путешествие по Словакии останется в памяти как подарок судьбы для человека, восприимчивого к окружающей среде.
Таким же подарком на всю жизнь станут и впечатления от поездки другим маршрутом—через Брест. На этой пограничной станции поезд задерживается как будто не только из-за технической необходимости перехода на иную, зарубежную колею, но и для того, чтобы дать возможность путнику на городском автобусе съездить к Брестской крепости, поклониться ее священным руинам, возложить цветы к Вечному огню у монумента Славы ее защитников.
Рационализация транспортных потоков предопределила сложный ход поезда от Бреста к Карловым Варам через Варшаву. А это значит, что пассажиры могут полюбоваться романтическим силуэтом польской столицы, пройти на малой скорости через причудливое сочетание ее строек, где органически сплелись средневековье и модерн.
После проезда Словакии от Чопа или Польши от Бреста оба маршрута на Карловы Вары встречаются невдалеке от столицы Чехословакии — Праги.
Ранним утром, когда город еще не начал работать, но уже не спит, поезд вползает в ангар пражского вокзала. По давней традиции трудовой день в столице, как и повсеместно в ЧССР, начинается ни свет ни заря. В 5 часов утра слышится перестук трамваев, подтягиваются пригородные поезда с первой рабочей сменой.
Пульсирующим ритмом вокзал перекачивает из электричек в городской транспорт десятки тысяч мужчин и женщин.
Затерявшись в толпе, можно спуститься в метро и на знакомом экспрессе Мытищинского завода через несколько минут оказаться на Староместской площади. В эти часы здесь мало туристов и никто не помешает любоваться курантами старой ратуши. Как и 400 лет назад, перед остановившимся путником пройдут фигуры апостолов и символ смерти—скелет повлечет за собой в чистилище и скрягу с тугим кошельком, и гуляку с гитарой, и щеголя с зеркалом в руке.
Над аллегорией курантов можно долго размышлять, но нельзя забывать о поезде. Прага представляет лишь остановку, но не конечный пункт путешествия. В данном случае название города полностью отвечает значению «порог», заложенному в слове «Прага».
Чуть набирая скорость, поезд как бы нехотя расстается с вокзалом, проходит почти через самый центр города. От окна вагона до стен подступивших домов почти рукой подать.
Совсем недалеко, но все же в стороне, остается Лидице, где гитлеровцы сожгли все мужское население — от тех, кому было больше 15 лет, и до стариков. Сходно это с изуверством тех средневековых душегубов, которые вырезали в захваченных местах всех, кто был ростом выше колеса кибитки.
На месте казни в Лидице был установлен после войны большой деревянный крест, повитый терниями из колючей проволоки. Затем был построен мемориал, где хранятся капсулы с землей из других многострадальных мест. Нерасторжимыми узами народной памяти Лидице связано с белорусской Хатынью и сотнями других городов и сел мучеников, пепел которых будет вечно стучать в сердцах людей.