Адмирал флота

Тканевым хемоцепторам Черниговский придавал особое значение в анализе внутренней среды всех органов и тканей. Международный симпозиум, созванный по инициативе Черниговского и посвященный тканевой хеморецепции, принес ему множество единомышленников среди зарубежных физиологов, и тканевая рецепция стала важной проблемой всемирной физиологии. Фундаментальный труд Черниговского «Интероцепторы» переведен на андийский язык, издан в США *.

Уже в пятидесятых годах Владимир Николаевич приступил к изучению представительства внутренних органов в головном мозге и в его коре. Результат этих исследований — книги «Нейрофизиологический анализ кортико-висцеральной рефлекторной дуги» и «Кортикальное и субкортикальное представительство висцеральных систем» («кортекс» — кора головного мозга, «висцеральный»— внутренностный), удостоенные по решению Президиума Академии наук СССР премии имени Сеченова. Владимир Николаевич установил, где в головном мозге находятся зоны, ответственные за деятельность определенных внутренних органов.

Экстраполируя обнаруженное еще в молодости явление «угасания» на интероцептивные процессы, Владимир Николаевич сформулировал свое представление о реактивном торможении — центральном мозговом процессе, который избавляет организм от ненужной, излишней деятельности. Эти исследования были выполнены в пятидесятых годах и обобщены в монографии «Привыкание в висцеральных системах».

В Институте физиологии Черниговский еженедельно проводил семинар, на котором обсуждались работы сотрудников. Часто обсуждение перерастало в дискуссию, и в результате ее могли измениться точки зрения ряда ее участников, иногда и самого Капитана.

Проходит совсем немного времени, и В. Н. Черниговский становится вице-президентом Академии медицинских наук, действительным членом Академии наук СССР, постоянным главой ее отделения физиологии, членом академий ряда стран, депутатом Верховного Совета. Владимир Николаевич — инициатор и главный редактор тридцатишеститомного руководства по физиологии, один из основоположников советской космической физиологии.

Читатель помнит, что первыми побывали в космосе собаки. Перед стартом их оперировали: сонные артерии были выведены в кожные муфты, чтобы в процессе полета можно было следить за артериальным давлением и частотой сердцебиения. Животных выбирал, наблюдал и оперировал Владимир Николаевич. Черниговский неизменно оказывал помощь космонавтике в качестве самого знающего консультанта-физиолога, входил в Международную академию астронавтики, был членом редколлегии советско-американского издания «Основы космической биологии и медицины». За совокупность работ в 1964 году постановлением Президиума Академии наук СССР он награжден золотой медалью имени Павлова.

В эти годы школой Черниговского стали многие физиологические лаборатории страны. «Вся творческая деятельность его отмечена замечательной чертой,— пишет Г. П. Конради.— Искусство добывания безукоризненно достоверных фактов он сочетал со сдержанностью и самокритичностью в выводах и обобщениях. Какую бы проблему ни разрабатывал В. Н. Черниговский, он никогда не забывал о своих предшественниках и проявлял огромную эрудицию в истории физиологии. И ни одну проблему Владимир Николаевич не представлял себе как вполне разрешенную. Учитывая величайшую сложность процессов в живых организмах, он менее всего был склонен создавать «системы» и «общие теории», так легко опрокидываемые поступательным движением науки. Это мудрое самоограничение ученого и скромного человека — залог того, что его статьи (а их более четырехсот) и книги (одиннадцать) не только не устаревают, но напротив, адресованы будущему».

Всегда верящий в своих учеников, Владимир Николаевич и сам оставался верен им: заботился об их работе, ее разумном планировании, правильности выполнения и точности выводов. Невозможно забыть, как он выслушал от первой до последней страницы диссертацию одного из нас, внимательно вникая в подробности и внося свои коррективы, хотя в тот период эта работа выполнялась под другим руководством. Диссертация была успешно защищена. Через несколько дней учитель и ученик встретились на защите другой диссертации в Академии медицинских наук СССР. Завидев своего бывшего ученика в зале, вице-президент встал, легко прошествовал по центральному проходу в задние ряды, поздравил и расцеловал автора и, довольный, вернулся за стол ученого совета.

Вместе с тем Черниговский, несомненно, ценил в нас то, что мы нечасто обращались к нему за помощью. Он постоянно добивался от учеников самостоятельности мышления. Первую научную статью он десять раз возвращал одному из нас для исправления, предоставляя автору самостоятельно понять и устранить причину его недовольства. Это имело глубокий воспитательный смысл — мы научились быть предельно требовательными к себе, научились не посовать в сложнейших ситуациях. И здесь пригодился совет Капитана: «Если вам везет — продолжайте. Если не везет — продолжайте», — повторял он.

Работа под руководством В. Н. Черниговского, тесное общение с ним наложили отпечаток на наши характеры, судьбы и человеческие качества. Нам кажется очень важным процитировать отрывок из последнего письма замечательного ученого и учителя к одному из нас (речь идет о Военно-морской медицинской академии):

«Это было хорошее заведение вообще, а для меня в особенности. Там я «нашел»... (следует список членов команды). Для всех нас, несмотря на невзгоды, ВММА была своего рода Лицеем! Там вы все учились, а вместе с вами учился и я... Все вы свое хорошее приписываете мне. Если и было что «от меня», так только одно. Сумел я увидеть в каждом из вас драгоценную для науки, научного дела искорку и не дал ей потухнуть. Вот и все...

Ваш В. Н., он же В. Черниговский».

В любой жизни, даже если она и не особенно коротка, остается нечто нереализованное. Владимир Николаевич понимал это и чрезвычайно ценил время. Он любил повторять стихи Маршака:

Дорого вовремя время.

Времени много и мало.

Долгое время — не время,

Если оно миновало.
Тем дороже для всех нас, его учеников, годы, которые он потратил на команду созданного им брига. Как постоянное напоминание об этом один из нас хранит том «Интероцепторы» с дарственной надписью Владимира Николаевича: «Из заросли поднялся корабль; он всплыл и остановился по самой середине зари. Из этой дали он был виден ясно, как облака. Разбрасывая веселье, он пылал, как вино, роза, кровь, уста, алый бархат и пунцовый огонь...»

* В. Н. весьма гордился и тем, что его избрали после доклада На одном из научных симпозиумов в США членом общества юмористов имени Марка Твена.