Нет потомков без предков

Ничто не возникает из ничего, и у Гарвея (как, вероятно, у каждого ученого) были предшественники.

Лет за 400 до и. э. врачебную науку античной Греции впервые систематизировал Гиппократ, которого и поныне считают отцом медицины. «Гиппократов сборник» больше двух тысячелетий служил миру учебником медицины да и сегодня содержит немало «неустаревающих истин. Неколебимы остались этические начала сборника, квинтэссенция  которых лежит в основе известной  «Клятвы Гиппократа».

Необычайная глубина познаний отца  медицины была достигнута эмпирически, без помощи научного эксперимента — неотъемлемой части современной науки. Гиппократ, в частности, владел удивительно тонким искусством исследования пульса. Это было одной из основ его диагностического мастерства. Неловко признаться, но в последующие века медицина растеряла значительную часть этих навыков хотя и сегодня опытный врач может немало узнать о больном, пальпируя его лучевую артерию. Что же касается ритмичности пульса, то эта сторона вопроса весьма совершенным образом решается при помощи компьютера. Тем удивительнее искусство Гиппократа, различавшего около сотни разновидностей пульса. Впрочем, врачам Древнего Востока тоже  были известны секреты подобного рода.

Если Гиппократ (около 460—377 до н. э.) обходился без эксперимента, то  римский врач  Гален (около 130—200) уже был не чужд вивисекции.  Это приблизило его к верным  представлениям  о кровообращении, хотя он и во многом ошибался. Большинство античных врачей считали, что в артериях содержится воздух, так как кровь в левую половину сердца притекает из легочной вены, в артериях трупов обычно не видели крови (вероятно, из-за их спазма), а вены всегда содержат кровь: Гален решил этот вопрос  перерезав артерию животного между двумя лигатурами и увидев, что ничего, кроме крови в сосуде нет. Но и Клавдию Галену было неизвестно, в каком направлении течет кровь по артериям и венам, и врач заключил, что и в тех и в других сосудах кровоток может быть как центростремительным, так и центробежным.

Гален  был последним большим ученым античности. С наступлением средневековья эксперимент умер, воцарились схоластика и догматизм. Величайшие памятники античной науки и литературы уничтожались.

В сохранении античной культуры велика роль арабов  которые на протяжении 75 лет (VII—VIII века) завоевали Аравию, Египет, Сирию, Иудею, Месопотамию; Персию, северное побережье Африки, часть Византии, Индии, ряд средиземноморских островов  пересекли Гибралтар (кстати, Гибр-Аль-Тар означает «Гора Тарика»— одного из арабских вождей), двинулись в Испанию, затем во Францию, где их в 732 году остановил Карл Мартель. Арабы развили бурную деятельность на всех захваченных землях, особенно в Испании. Влияние арабов распространилось и на северную часть Италии. Они охотно восприняли культурное наследие золотого века Эллады и не только сохранили эти знания, но и распространили их по всей завоеванной территории. Остается лишь удивляться, как сохранились труды древних греков, несмотря на многократные переводы на сирийский, персидский, арабский языки. Так или иначе, арабское нашествие принесло науке и культуре немалую пользу в соответствии с древнеарабскими пословицами того вымени: «Мудрость мира — заблудшая овца, потерянная верующими; возвратим ее миру хотя бы из рук неверных» или «Кто едет в путь ради науки, тому бог облегчит дорогу в рай».

В IX веке центр персидского просвещения — Багдад с его университетом, который поддерживал Гарун-Аль-Рашид, а затем его сын.

Сегодня видно, что в догарвеевскую эпоху восточные народы существенно опережали европейцев в отношении медицинских и физиологических познаний. Это доказывают и древнеегипетские папирусы, и клинописные памятники Древнего Вавилона, и другие археологические находки. Один из ярких представителей восточной науки — Авиценна (латинизированное имя Ибн-Сины). Рукописи арабского ученого XIII века Ибн-Аль-Нафиза, которые стали известны в Европе только недавно, содержат верное описание легочного кровообращения. В Европе открытие малого круга кровообращения до этого обычно приписывали испанскому исследователю Мигелю Сервету (1553 год), сожженному стараниями Жана Кальвина в Женеве вместе с его книгой «на пучках сырой соломы», как гласил приговор. Через семь лет после казни вышла из печати (посмертно) книга Риальта Коломба, соотечественника Сервета. Коломб также правильно описал легочный кровоток. Поскольку существуют свидетельства современников, что Коломб излагал свои данные в лекциях еще в 1545 году, есть основания допускать, что приоритет открытия принадлежит Коломбу, у которого Сервет учился.

Три экземпляра книги Сервета дошли до наших дней. Первый из них был найден в Англии спустя 150 лет после сожжения Сервета. Как справедливо сказал Михаил Булгаков, рукописи не горят.

Пожалуй, самое раннее письменное свидетельство о развитой медицине, известное нам,— так называемый папирус Эберса, найденный при раскопках в Египте. Папирус содержит удивительные сведения об Имхотепе, советнике фараона третьей династии Джосера, жившем в XXVIII веке до н. э. Имхотеп считался величайшим мудрецом Древнего Египта. Он был не только великим врачом, но и строителем первой пирамиды. Сохранилось несколько написанных им историй болезни (выражаясь современным врачебным языком). Они ошеломляют глубиной знаний человека, жившего почти пять тысяч лет назад. Вот что написано о сердце: «К какой бы части тела ни приложил ты руку — всюду услышишь сердце, ибо оно не только бьется в любом органе, но и указывает путь к каждому из них». Лишь через 3000 лет античная медицина постигла, что пульс артерии совпадает с ударами сердца.

Древние египтяне хранили память об Имхотепе более 1000 лет, обожествляли его и воздвигали в его честь храмы, считали землю с его могилы целебной, но знания его утратились, и к началу расцвета античной культуры грекам и римлянам приходилось начинать науку почти с нуля.