Человечество получило запасную деталь к организму на случай, если откажут почки. На сегодня, по крайней мере, в распоряжении врачей нет другого столь же действенного способа помочь больным, у которых не функционируют нефроны, как искусственная почка. Она может подставить плечо в острый момент, когда звучат сирены «Скорой помощи», выполнить часть обязанностей нефронов и тем спасти жизнь, поддержать ее, пока организм мобилизует резервы, нефроны залечат свои раны и снова займут предназначенное им место на физиологическом конвейере.
Истинное мастерство, виртуозность таланта начинается тогда, когда зритель перестает видеть затраченный труд. Так и в медицине, в высоких ее достижениях. За обыденностью использования искусственной почки стоит колоссальная подготовительная работа. С одной стороны — чисто техническая, в которой скрупулезность фармацевта помножена на сноровку слесаря-инструментальщика и приплюсована к навыкам стерильности операционной сестры.
С другой — исследовательская, аналитическая, потому что, вооружившись приборами, реактивами, врачи обязаны увидеть, более того, предвидеть все волны, приливы и отливы, которые бушуют в крови, в тканевой и межтканевой жидкости. Этот клокочущий океан, обычно фильтрующийся и сортирующийся в нефронах, устремляется в искусственную почку, и им надо управлять. Аппарату-диализатору нужна программа.
...Мы в отделении искусственной почки. В зале, где делают гемодиализ, стерильная скудость вещей, только оборудование, только металл и кафель. Свободно, чтобы можно было подойти с трех сторон, стоят несколько удобных, но необычных кроватей. Это Кровать-весы: за весом больного, балансом жидкости надо следить непрерывно. Возле каждой кровати — изящный аппарат, сзади у него множество трубок, шлангов, а спереди — кнопки, тумблеры, шкалы. Так скомпонована сердцевина искусственной почки. Здесь сосредоточена вся автоматика и электроника, поддерживающая нормальный ток крови и раствора, нужную температуру и давление. И рядом на столике — пластины диализатора, по которым навстречу друг другу текут кровь и ее очиститель. К больному, к его руке (иногда — и к бедру) тянутся два тонких эластичных зонда.
Внешне все выглядит просто, спокойно, напоминая такую привычную в больничных палатах процедуру, как «капельница». Напряжение царит в соседнем смежном помещении — здесь сосредоточена вся подготовительная работа: стерилизация и сборка аппарата, приготовление диализирующего концентрата, раствора. Ванна для мойки аппарата, водосливы, стол с весами, кафельный пол делают эту комнату похожей на химическую лабораторию. В ней есть и свои запасы — составные части раствора и индивидуальные добавки для каждого больного. Их отмерив л ют, растворяют. Раствор обновляется постоянно, за сеанс его уходит 150—800 литров. Здесь же, по соседству, срочно производят все необходимые анализы.
Работают бригадой, понимают друг друга с полуслова, не теряют времени на ожидания и напоминания. Гемодиализ продолжается обычно 6 часов. И все это время, не расслабляясь, без пауз ведут его врачи, сестры, лаборанты.
Артериальное давление и пульс измеряют каждые 10 минут, многократно снимают электрокардиограмму, исследуют кровь: биохимический, электролитный состав, свертываемость, вязкость и другие параметры. Кроме того, контролируют скорость течения в аппарате крови больного и диализирующей жидкости, состояние легких, печени. Все данные надо оценивать, сопоставлять и немедленно реагировать, помогать организму, корригировать программу гемодиализа.
Часто эффект проявляется прямо на глазах. Исчезают одутловатость лица, отеки на руках и ногах, больной приходит в сознание, прекращаются мучительная тошнота, рвота, понос. Пища и вода вновь приобретают приятный вкус. Снижается артериальное давление.