Медицина — одна из древнейших наук. Столь же древним является вопрос оценки и меры ответственности врача.
В настоящее время эта проблема еще с большей силой приковывает внимание общественности в связи с тем, что участились случаи, особенно в буржуазных странах, обвинения врачей в неправильном лечении. Так, например, в 1972 г. в США зарегистрировано более 16 000 таких жалоб.
Профессия врача насыщена сомнениями и драматизмом. К сожалению, нередко очень трудно провести грань между врачебной ошибкой и преступлением. Подчас врачебные ошибки смешиваются с небрежностью, халатностью. Между тем, чаще всего врачебная ошибка — это ряд добросовестных заблуждений врача в суждениях или действиях при исполнении им своих обязанностей. Отсутствие в этих суждениях и действиях элементов, которые классифицируются как преступные (такие, как невнимательность, небрежность, явные противопоказания к лечебным мероприятиям), являются теми факторами, которые ограничивают врачебные ошибки от врачебных преступлений.
Очень часто врачу приходится действовать в условиях, исключающих возможность получения квалифицированной помощи и совета. Классические симптомы какого-либо заболевания, описанные в различных пособиях, учебниках, специальных изданиях, стали встречаться все реже и реже. Многие случаи имеют такие клинические проявления, которые еще недостаточно изучены, что затрудняет диагностирование заболевания. Мерой медицинских действий по отношению к больному служат тогда уровень профессиональных навыков врача и степень осознания им врачебного долга.
Понятие «нормы навыков» для врача, для его знаний чрезвычайно трудно уместить в какие-либо определенные рамки. Однако на сегодняшний день имеются различные методы, оценивающие профессиональную деятельность врача, такие, как «оценка профессиональных стандартов», «профессиональный анализ» и т. п.
Увы, имеются в истории медицины случаи, когда работу врачей можно считать заведомо преступной. Ни у кого не вызывает сомнений, что действия некоторых ведущих немецких медиков в гитлеровской Германии, ставивших в концлагерях эксперименты на людях, можно классифицировать только как врачебные преступления. Из материалов хабаровского судебного процесса над бывшими японскими военными врачами стало известно, что врачи-бактериологи готовили в массовых количествах бактериологическое оружие, которое предназначалось для использования в войне против Советского Союза. Недавно западногерманский еженедельник «Шпигель» опубликовал статью аргентинского врача о его работе в качестве хирурга. В ней, в частности, рассказывается о насильственной стерилизации негров. Такие «специалисты» позорят высокое звание врача!
А можно ли, например, считать врачебным преступлением действия врача из романа Р. Стивенсона «Остров сокровищ»? Мы бы не акцентировали внимание читателя на этом психологическом моменте, заимствованном из приключенческой литературы, если бы прототип героя не был взят из действительной жизни. Речь идет о хирурге по имени Питер Скадемор, который «учился в колледже и знал всю латынь наизусть». Он плавал на судне «Мерси» и был захвачен капитаном Флинтом. Обычно, как правило, врачи, попав в плен к пиратам, не подписывали с ними никакого договора о сотрудничестве. Тем не менее, согласно уставу пиратов, определенная доля добычи предусматривалась и «для лекаря». Врач, если даже и отказывался подписать контракт об оказании помощи пиратам, не подвергался казни. Так и поступает доктор Ливси в романе Стивенсона, заявив, что лечить раненых — это дело его профессиональной этики. В жизни врач поступил не так. Скадемор подписал контракт с пиратами и хвастался тем, что он первый из врачей пошел на такую сделку с «джентльменами удачи». Попав в плен, Скадемор, как и все остальные, был повешен.