Но бывают ошибки и другого порядка. Вот примеры.
В терапевтической клинике по поводу заболевания суставов находился больной М. Это было в начале 70-х годов, когда в лечении таких болезней широко применяли большие дозы аспирина. Поэтому врач назначил ему 5 граммов аспирина в сутки. На десятый день приема лекарства у больного началось сильное желудочное кровотечение, от которого его едва спасли. Не было никакого сомнения, что кровотечение обязано острому изъязвлению слизистой желудка от аспирина. Мог ли врач предвидеть это? Нет, не мог.
Человек порезал ногу. Хирург наложил швы и по всем правилам ввел ему противостолбнячную сыворотку. Через неделю у больного развилась тяжелейшая сывороточная болезнь с резчайшим васкулитом (воспаление сосудов) рук и ног, от которого он чуть не погиб.
Эти и подобные им ошибки совершаются врачами по следующей причине. Медицина — чрезвычайно сложная область деятельности, и человек во многих смыслах еще нераспознанный объект. До сих пор у врачей нет каких-либо объективных, быстрых и безошибочных критериев, которые позволили бы сказать, имеется или нет у данного больного повышенная чувствительность к тому или иному лекарству. Если даже и есть тесты для определения этой чувствительности, то они очень громоздки и не имеют практического значения или же недостаточно надежны. Даже широко применяемая проба на чувствительность к пенициллину во многих случаях дает ложные положительные или отрицательные результаты.
Поэтому ни один самый гениальный врач не может заранее точно определить реакцию организма на вновь назначаемое лекарство. Поэтому, назначая новое средство больному, врач рискует получить непредвиденную аллергическую реакцию на него (к счастью, на практике такие реакции не столь часты). Трудно регулировать и дозы многих лекарств. Чувствительность каждого человека к тому или иному медикаменту индивидуальна и может вести к особой реакции. Вопросы, на которые нет точных ответов ни в одной самой мудрой медицинской книге, встают перед врачом ежечасно, ежедневно, всю жизнь.
Многие думают, что в наш век, век электронной техники, врачи, вооруженные этой техникой, не могут и не должны ошибаться. Кстати, такую наивную веру в диагностическое всемогущество машин разделяют не только больные, но и некоторые медики.
Как-то в одну из клиник пригласили к тяжелой больной консультанта, профессора-терапевта из Москвы. Рассказывая об оснащенности своей клиники, он сказал: «У нас так много современной техники, что диагностических ошибок практически не бывает». Если бы это было так! Как было бы легко и просто, если бы машины ставили безошибочные диагнозы и проводили лечение! В жизни, однако, никакие ультрасовременные машины не могут стопроцентно гарантировать врача от ошибок. В том числе и потому, что машинами также управляют люди, которым, как известно, свойственно ошибаться. Приведем характерный пример. Довольно опытный врач-фиброгастроскопист посмотрел самым современным японским аппаратом желудок больной и поставил диагноз «рак с распадом». Он показал эту картину лечащему врачу: в складках слизистой — темно-красная жидкость, участок утолщения и даже небольшой кусочек распадающейся ткани.
К счастью для больной, профессор клиники не согласился с таким диагнозом, так как течение болезни не соответствовало наличию рака. Проведенная рентгеноскопия подтвердила: никакого рака нет. Тщательно собранный анамнез позволил понять причину ошибки. Оказалось, что накануне фиброгастроскопии больная ела вишни. По-видимому, имелось нарушение моторно-эвакуаторной функции желудка, вишня и сок остались в желудке и были расценены как кровь и кусочек распавшейся ткани. Самый современный диагностический комплекс — компьютерная томография — дает достоверный диагноз в наиболее разработанной области — нейрорентгенологии — в пределах 92%. В остальных 8% возможны диагностические ошибки. И это в комплексе, где все автоматизировано и обработка данных ведется на самых современных ЭВМ. Что же тогда говорить о другой, менее совершенной технике? Конечно же, она не гарантирует от ошибок.