«Наиболее занятый, ведущий беспокойный образ жизни и несущий громадную ответственность представитель современного общества — обычный практикующий врач — является одной из наиболее распространенных «сердечных жертв» нашей цивилизации...» — пишет известный кардиолог профессор B. Рааб. Согласно зарубежным данным, врачи умирают от коронаросклероза в 2 раза чаще, чем люди других специальностей, занятые умственным трудом.
Особенно велика смертность от коронаросклероза среди хирургов. После 50 лет 50 процентов хирургов США умирают от инфаркта миокарда или сосудистых поражений центральной нервной системы. Профессор C. И. Ашбель с сотрудниками (1967), изучая состояние сердца у хирургов в г. Горьком, пришли к выводу, что у последних болезненные изменения на электрокардиограмме обнаруживаются в 4 раза чаще, чем у рабочих литейных цехов. Дольше всего (более 15 лет) с пересаженным чужим сердцем прожил житель Марселя Эммануэль Витриа. Он на много лет пережил сделавшего ему операцию доктора Эдмона Анри, который сам скончался... от инфаркта сердечной мышцы. Некоторые исследователи ставят даже вопрос, не придется ли в дальнейшем рассматривать инфаркт миокарда у хирургов как профессиональное заболевание.
Все изложенное еще раз подчеркивает значимость фактора перенапряжения центральной нервной системы среди причин заболеваемости и смертности врачей.
Анализируя отношение врача к себе, когда он здоров, можно частично объяснить и его поведение в случае заболевания. Очень часто врачи недооценивают у себя начальные признаки болезни. В качестве примера можно сослаться на историю заболевания А. П. Чехова. Как свидетельствует жена писателя, «Чехов не любил лечиться. Приходилось прибегать к различным ухищрениям, чтобы заставить Антона Павловича дать себя выслушать...». Недооценивал он и серьезность своей болезни.
Спустя три-четыре года после впервые появившегося кровохарканья А. П. Чехов писал: «... каждую зиму, осень и весну и в каждый сырой день я кашляю. Но все это пугает меня только тогда, когда я вижу кровь: в крови, текущей изо рта, есть что-то зловещее, как в зареве. Когда же нет крови, я не волнуюсь и не угрожаю литературе «еще одной потерей». Дело в том, что чахотка или иное легочное страдание узнается по совокупности.
Если бы то кровохарканье, которое у меня случилось в Окружном суде, было симптомом начинающейся чахотки, то я давно уже был бы на том свете, — вот моя логика».
И не врачу ясно, что приведенные симптомы болезни могли вполне укладываться в картину туберкулеза легких. Однако А. П. Чехов — врач и тонкий знаток человеческой души — в отношении самого себя допустил ошибку. Поддавшись присущей медикам в начале болезни «оптимистической логике», он не обращается к врачам и совершает тяжелейшую для того времени поездку на Сахалин. В возрасте 44 лет А. П. Чехов умирает от туберкулеза.
В журнале «Условия жизни и здоровье» за 1956 год помещена характерная заметка «Врач, береги себя». В ней говорится: «Наблюдения показывают, что врачи гораздо больше заботятся о здоровье своих больных, чем о своем собственном... Больные-врачи приходят на исследование при раке легких через 7 месяцев после появления первых симптомов, при злокачественных явлениях со стороны желудочно-кишечного тракта — через 9 месяцев и т. д.».
Труд врача предполагает самоотверженность и заботу о больном в первую очередь, но это не должно означать игнорирование врачом своего собственного здоровья, которое нужно не только ему, но и обществу. Еще Гиппократ писал: «Врачу сообщает авторитет, если он хорошего цвета и хорошо упитан, соответственно своей природе, ибо те, которые сами не имеют хорошего вида в своем теле, у толпы считаются не могущими иметь правильную заботу о других». Эту же мысль лаконично выразил один пациент: тучный доктор не должен лечить больного ожирением. Между тем среди врачей считается обычным явлением перенести грипп или ангину на ногах, приступить невыздоровевшим к работе и т. д.