Защита от чуждых белков — одна из древнейших функций организма, прошедшая длительный путь эволюционного развития. Однако эволюция продолжается, приспособление организма к среде порой справедливо восхищает нас, но оно не идеально. Защитные силы — как неспецифические, являющиеся врожденными и нацеленные на широкий спектр возможных врагов, так и специфические, оттачиваемые в ходе индивидуальной жизни и узко направленные против определенного недруга — во многом еще несовершенны.
Несовершенство врожденных неспецифических механизмов обороны можно проиллюстрировать двумя примерами. Во-первых, все знают, с чего начинаются многие так называемые острые заболевания, которые протекают с лихорадкой — резким повышением температуры тела. Конечно, при более высокой температуре ускоряется выработка антител. Однако само по себе лихорадочное состояние чрезвычайно тягостно, и приходится признать, что если мы и имеем тут лекарство, выработанное природой, то лекарство это достаточно горькое, а подчас и жестокое. Во-вторых, нельзя не поговорить о воспалении. Оно создано природой в качестве защитной реакции. Однако часто именно эта реакция и составляет картину болезни, а иногда и губит организм. Склонность к воспалительным реакциям является одной из сторон так называемой реактивности организма и нередко нас подводит. Именно излишней «пылкостью» воспалительной реакции объясняются очень многие так называемые простудные заболевания дыхательных путей: организм начинает бурно реагировать на микробов, которые до того долго были нашими безобидными квартирантами. Классический пример тому — воспаление легких.
Пневмококк — микроб, в принципе не особенно опасный. С ним защитные силы, прежде всего фагоциты, справились бы и без тканевой бури в легких. Между тем воспалительный процесс, разыгравшись, выключает из дыхания значительную часть легочной ткани и сам по себе может вызвать беду. Другой пример — тяжелое профессиональное заболевание легких, широко распространенное раньше среди шахтеров и известное под именем силикоза. При работе в условиях большой запыленности частички пыли оседают в легких. Организм реагирует на них образованием вокруг каждой частицы своеобразного защитного вала из фагоцитов и рубцовой ткани. Возникает жесткий узелок. Подобных микроскопических узелков накапливаются миллионы. На такое «каменное» легкое охотно нападает туберкулезная палочка с последующим трагическим исходом. Между тем, кварцевые частички в принципе сами по себе довольно безобидны, токсического действия не оказывают и могли бы пребывать в легких без тяжких последствий. Если бы организм с этим примирился, список болезней человека сократился бы на одну позицию.
Уровень реактивности организма не является неизменным. Его регулирует открытый знаменитым канадским ученым Гансом Селье гормональный механизм, включающий гипофиз и кору надпочечников, он именуется системой стресс-гормонов. Гормоны эти понижают избыточную реактивность, вводят ее в определенные рамки. С 60-х годов нашего века стал известен любопытный факт: шахтеры, бывшие ранее спортсменами, не болеют силикозом. Почему это так? Одна из основных причин состоит в том, что спорт — источник физиологического напряжения организма, стресса. Действие стресс-гормонов в организме спортсменов является более интенсивным, и избыточная реактивность снижается.
Современная медицина широко пользуется средствами, умеряющими воспалительный процесс. Применяются препараты гормонов гидрокортизона, преднизолона, а также синтетические препараты аналогичного действия: синолар, оксикорт, лоринден и т. п. Разумеется, злоупотреблять гормональными средствами и их синтетическими родственниками не следует.
Если мы теперь обратимся к силам приобретенного, специфического иммунитета, можно и здесь увидеть ряд бесспорных несовершенств. С одной стороны, способность вырабатывать повышенную, избирательную чувствительность к определенным микробным белкам, обладающим свойствами антигенов (так называют чужеродные белки, вызывающие интенсивное образование антител) и тем многократно усиливающим противодействие организма, сочетается со способностью повышенной реакции на другие антигены, например, растительные. При этом развивается особая, болезненная реакция. Речь идет об аллергии, представляющей собой как бы извращение специфических защитных сил. С другой стороны, иногда лимфоциты как бы сходят с ума и для них врагами становятся белки собственных тканей. Возникает явление так называемой аутоагрессии. Силы иммунитета начинают бить по своим.
Есть, наконец, ситуации, когда силы иммунитета действуют правильно, но все-таки очень нам мешают. Речь идет о пересадке органов. Честно защищая организм от чужеродного белка, механизмы иммунитета встречают чужеродную ткань яростными контратаками и в конце концов побеждают. Пересаженное сердце грозит остановиться. Природа не сталкивалась за миллионы лет эволюции с приспособительной пользой пересадки различных органов, а потому естественный отбор не поработал в этом плане.
Во всех названных случаях, когда нормальные или извращенные механизмы приобретенного иммунитета нам мешают и вредят, приходится вновь прибегать к воздействиям, умеряющим реактивность организма. Помимо гормональных и синтетических препаратов, о которых уже говорилось, оказывают помощь многочисленные лекарства, обладающие так называемым десенсибилизирующим действием, т. е. снижающие повышенную чувствительность, сенсибилизацию тканей к различным агентам. Подобным действием, как выяснилось, обладают в известной мере такие давно употребляемые лекарства, как аспирин и пирамидон. Был получен ряд гораздо более мощных средств того же действия — бутадион и пр. Широко используются вещества, которые уменьшают выраженность аллергических реакций, например димедрол, пипольфен. Вообще, можно утверждать, что за последние полвека важнейшими в обогащении наших лекарственных арсеналов явились два шага — появление антибиотиков и открытие средств, снижающих реактивность организма и аллергические проявления.
Как видим, наша самооборона имеет не только слабые места, но порой переходит в свою противоположность. Такова уж противоречивость нашей жизни. Как мы уже говорили, в любой симфонии есть гармония и дисгармония, консонансы и диссонансы.