Эффективность подкрепления имеет в подобных экспериментах решающее значение. Если оно не оказывает на ребенка желаемого действия, то исключается возможность демонстрации подлинных способностей ребенка к обучению. Но как экспериментаторы ни стремились превзойти друг друга в выборе захватывающего зрелища, в большинстве случаев их усилия не дали ожидаемого результата. Даже программа постоянного подкрепления, самая простая из всех, привела к научению лишь в некоторых случаях и в нескольких лабораториях. Анализ этих удачных случаев не выявил каких-либо закономерных черт, присущих использовавшимся подкреплениям. Опыты с одной-единственной загорающейся лампочкой и значительно более сложные зрелища имели одинаковый успех. Тем не менее более глубокий анализ выявил один общий фактор. В наиболее удачных опытах программа постоянного подкрепления или совсем не проводилась, или проводилась недолго, уступая место более сложным программам независимо от того, усвоил ли ее младенец. Это вызывает недоумение, так как, по-видимому, означает, что мотивирующим фактором является не подкрепление, а сама программа. Важен был характер программы, а не характер подкрепления. Казалось бы, что может быть более мотивирующим, чем само подкрепление? Ответ состоит в том, что программа может ставить перед детьми задачи и решение этих задач является для них подлинной мотивацией в ситуации исследования научения. Хотя решение задач представляется делом, которое менее всего могло бы заинтересовать младенцев, ряд экспериментов подтверждает правомерность данного вывода.
Рассмотрим поведение ребенка в ситуации, описанной Папусеком (1969). Младенец может включить свет, поворачивая голову влево. Большинство 2—3-месячных младенцев несколько раз включат свет за довольно короткий промежуток времени. Затем частота поворотов налево надает ниже того уровня, который служит критерием научения. Она не увеличится до тех пор, пока сохраняется устойчивая связь зажигания света с поворотом головы налево. Допустим, что экспериментатор меняет направление связи: свет зажигается при повороте головы вправо. Рано или поздно младенец повернет голову налево, и свет не зажжется. В этом случае следует большое количество поворотов влево, потом обнаружение правой схемы, показателем чего является непродолжительная высокая частота поворотов направо, которая затем уменьшается. Если ситуация не меняется, эта частота тоже останется низкой.
Если схема подкрепления вновь меняется, так что теперь для включения света необходимы сначала поворот головы налево, а потом поворот направо, то частота правых поворотов возрастет после первой попытки, когда свет не зажжется; частота левых поворотов тоже увеличится, и, наконец, младенец повернет голову налево, потом направо и включит свет. После краткого роста частоты поворотов налево — направо частота уменьшится и будет постоянной до тех пор, пока ситуация не изменится. Перемена программы подкрепления вызывает вспышку активности, которая прекращается после обнаружения правильной комбинации поворотов. Таким образом, ребенок осваивает довольно сложные последовательности движений: например, направо — направо — налево — налево. Рост активности наблюдается всякий раз со сменой ситуации. Исследования показывают, что эта активность не случайна. Младенец как бы перебирает ряд гипотез, испытывая последовательности движений, чтобы выяснить, которая из них эффективна в данный момент. Обнаружив правильную, он проверяет ее несколько раз и затем прекращает выраженную активность. Она опять увеличивается лишь в том случае, когда предыдущая последовательность перестает быть применимой. Из поведения младенцев достаточно ясно, что световой раздражитель не является мотивирующим фактором.