В известной мере все случаи отказа больных от операции свидетельствуют о дефектах взаимоотношений между врачом и больным, но иногда деонтологические огрехи бывают особенно заметны. Так, трое больных отказались от операции, поскольку между врачами на обходе возникли какие-то разногласия. В восьми случаях, по мнению больных, решение об операции было принято поспешно, без достаточного обследования и подготовки.
В нескольких случаях причиной отказа послужило неверие в возможность излечения. Чаще всего это были люди фаталистического склада характера, прошедшие больничные «университеты» и познакомившиеся только с обратной стороной медали.
«Насмотрелась я в больницах на раковых больных, которые переносят мучения, а потом снова возвращаются с метастазами», — пишет шестидесятилетняя женщина. Другой больной, торговый работник, так резюмировал свои больничные наблюдения: «Те, кто получал химию, не прожили одного года; те, кто оперированы — не прожили двух лет. У тех, кто лечился — смерть мучительная, а нелеченные умирают сразу...»
Заметим, что нам удалось убедить этого нестарого еще человека в необходимости операции. Он благополучно перенес резекцию желудка и вот уже пережил сроки, которые, по его «наблюдениям», отпущены оперированным больным.
Для того чтобы преодолеть барьер отказа, требуется абсолютная уверенность врача и не меньшая уверенность больного в том, что другой дороги нет. Врачу такая уверенность дается опытом, знаниями. В сомнительных случаях он может созвать консилиум специалистов. Сложнее обстоит дело с самой важной в этой коллизии стороной — с больным человеком, который должен поверить в истинную неизбежность риска для сохранения жизни. При этом у него нет ни опыта, ни достаточных медицинских знаний. И здесь особое значение приобретают два фактора — авторитет врача и ближайшее окружение больного, которое для него порой является высшим консилиумом.
10 больных из числа ответивших на наши вопросы отказались от операции под давлением родственников. Кроме того, мы получили несколько писем с просьбой не травмировать психику больных напоминанием об их болезни: они не догадываются о тяжести заболевания, а предлагаемое лечение, по мнению этих родственников, бесперспективно или рискованно. Приводим образец одного из таких ответов.
«Уважаемый доктор!
Получение письма из онкологического института было для нас большой неожиданностью, и мы благодарим случай, что оно не попало самому адресату. По-видимому, наши представления о врачебной этике устарели, но, возможно, хотя и сомнительно, что в данном случае вышло недоразумение.
Дело в том, что моему отцу Д. никто никогда не говорил о тяжелом заболевании, интересующем Вас, и мы прилагаем максимум усилий, чтобы он, по возможности, не узнал об этом и впредь. Его лечащий врач и заведующий отделением, в котором он лежал, во всех беседах и в выписной справке говорили только о язве желудка, и разговор об операции соответственно проходил только в этом плане. При этом если сначала вопрос ставился остро и даже резко, категорично, то впоследствии врачи больницы фактически согласились с нами, родственниками, относительно опасности операции. При выписке они рекомендовали диету, общеукрепляющие средства, воздух и т. д. Как нам сказали в больнице и чему мы, естественно, доверились, предполагались периодические консультации на дому врача-онколога (так сказать инкогнито), в результате которых мы, кроме всего прочего, надеялись получить рецепт на облепиховое масло.
Сейчас папа находится на даче в Подмосковье, и мы все свои силы отдаем на поддержание его общего состояния.
Питая должное уважение к модной сейчас статистике я ответила на Ваши вопросы по возможности объективно. Очень прошу Вас в дальнейшем обращаться непосредственно ко мне, но желательно без указания названия Вашего учреждения в обратном адресе.
С искренним уважением, надеждой на сочувствие и понимание, благодарностью за внимание и извинениями за письмо».
Письмо это нуждается в комментариях.
Во-первых, мы должны заметить, что, обращаясь к больным с вопросами, мы никого не информировали об истинном диагнозе. Но вопросы были составлены таким образом, что заставляли ряд больных задуматься: а чем они действительно болеют? Это было сделано не случайно. Как показал наш анализ, лишь чуть более 15% отказавшихся от лечения понимают серьезность своего заболевания.
По-видимому, плохая информация больных о характере заболевания является одной из главных причин их отказа от лечения. Надо согласиться с академиком Н. Н. Блохиным, что отказ больного от операции на основе дезинформации, сделанной по деонтологическим соображениям, «сводит на нет деонтологические принципы, которые превыше всего ставят интересы больного».
Во-вторых, проводя эту работу, мы преследовали не только научные цели, но хотели еще раз поставить перед больным вопрос об оперативном лечении. Поэтому среди других вопросов был и такой: не сожалеет ли больной об отказе от операции? Желающие приглашались на консультацию.
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9