Верное средство приобрести авторитет
у людей — приносить им пользу.
М. Эбнер-Эшенбах
Разговор, о котором пойдет речь, происходил в одной из клиник внутренних болезней Карлова университета.
Как-то незаметно беседа от медицины перешла к литературе и искусству. Вначале вспомнили выдающихся писателей-врачей. А их немало: Франсуа Рабле и Ф. Шиллер, А. П. Чехов и В. В. Вересаев, А. Конан-Дойль и Сомерсет Моэм, А. Кронин и М. А. Булгаков, Кобо Абэ и Станислав Лем ...
— Это прежде всего писатели, а затем врачи, — заметил кто-то.
— Как сказать... медицина им помогла проникнуть в такие стороны жизни, которые мог увидеть только врачебный глаз.
— Моруа считал, что у врача и писателя вообще много общего: оба стремятся разгадать то, что заслонено обманчивой внешностью.
... От литературы перешли к музыке. Как известно, создатель «Князя Игоря» А. П. Бородин окончил Петербургскую медико-хирургическую академию; Ромен Роллан отмечал «отлично известное историкам музыки» имя выдающегося врача-гуманиста Альберта Швейцера; создатель метода перкуссии (выстукивания) в медицине венский врач Леопольд Ауэнбруггер последние годы жизни посвятил музыке; виртуозом-скрипачом был крупнейший хирург XIX столетия Теодор Бильрот. Кстати, и он жил в Вене ...
— А доводилось вам бывать в венском музее истории музыки? — спросили меня чешские коллеги.
— Каком? — удивился я, почувствовав в вопросе какой-то скрытый смысл.
— Речь идет о кладбище, где покоятся Бетховен, Шуберт, Брамс, Иоганн Штраус...
— Что говорить, эти могилы вызывают благоговение у каждого человека. Но, между прочим, вот что удивляет: почему Карлу Миллекеру — создателю по существу одной известной оперетты — поставлен роскошный памятник, а у могилы Юлиуса Вагнера фон Яурегга — лауреата Нобелевской премии, врача, который в свое время так много сделал для спасения тяжелобольных людей, — стоит незаметная, полузаросшая травой могильная плита?
— Такова судьба врачей. Вы можете вспомнить, чтобы по телевизору показали юбилей даже самого выдающегося из наших коллег? Зато юбилей артиста часто служит событием ...
— Но Рахманинов посвятил свой Второй фортепианный концерт врачу Н. В. Далю (правнуку В. И. Даля), который вывел композитора из тяжелейшего депрессивного состояния. И. Брамс посвятил Т. Бильроту несколько своих произведений.
— Так это совсем другое. Это форма личной признательности, а мы говорим о благодарности общества.
Собственно, здесь-то и произошел переход к теме, которая не может не волновать медиков — об авторитете врача.
Возникшая дискуссия оказалась довольно любопытной. Вспомнили Гомера: «опытный врач драгоценнее многих других человеков». Затем, как это нередко бывает, авторитет современного врача противопоставили славе старого доктора былых времен, перед которым на расстоянии снимали шапку.
Кто-то, однако, обратил внимание на спорность этого тезиса: ведь еще в XVII столетии, встречаясь на консилиумах у постели больного, эскулапы ругались, показывали друг другу языки и нередко вступали в драку. Не случайно их «авторитет» в те времена увековечил Мольер. Тогда медицина была далека от науки: высунутый язык подменял научную аргументацию.
За прошедшие с тех пор столетия медицина шагнула далеко вперед. Однако именно последние десятилетия, сопровождающиеся большим успехом точных наук, как бы бросили тень на медицину. Как выразился один ученый, в деле применения достижений технического прогресса, по сравнению с другими отраслями науки, медицина шагает где-то на левом фланге.