Порою, как в далеком тумане, в памяти всплывали бывшие друзья, стройки, горы, трудности преодоления отвесных препятствий, радость достигнутой высоты, когда ты уже наверху и полной грудью вдыхаешь необыкновенно чистый воздух, а глаза слепит яркое солнце, какое бывает только там, на вершине.
Он давно перестал заниматься воспитанием сына, Сергей рос сам по себе, двигался мало, читал много и в этом находил свое счастье. Он проявлял незаурядные способности к гуманитарным наукам, писал стихи. Эту способность, вероятно, Сергей унаследовал от Ольги, она в молодости тоже сочиняла стихи. Одно воспоминание об этом перекашивало рот Андрея. Он не желал знать о способностях жены того времени, когда звучали подаренные ему бесхитростные милые строки.
«Оля с ее-то лирической душой, как она смогла стать толстухой такой?» — думал он, нечаянно тоже рифмуя, горько улыбаясь, издеваясь над нею и самим собою, погруженный в густую пелену сигаретного дыма, тихую заводь осознанного наконец мнимого семейного благополучия.
У него уже часто болело за грудиной, боль пронизывала левую руку, колющей иглой вбивалась под лопатку.
С Эллой познакомился у одного из сослуживцев, к которому забрел совершенно случайно. После этого несколько дней, не отдавая себе отчета, не переставал думать о ней.
Элла работала преподавателем физкультуры, была скорее серьезной, нежели веселой, улыбалась редко, говорила уверенно и кратко. Восхищала ее изящная фигура. Образованная, начитанная, умеющая побеседовать на любую тему, Элла в личной жизни была скорее несчастна. С мужем развелась давно, о причинах развода никогда ни с кем не говорила. Новых знакомств явно избегала.
Встреча с Андреем сперва не произвела на нёе особого впечатления. Пожилой мужчина, не занимающийся физкультурой (определила сразу), с густо поблескивающей сединой в светло-пепельных волосах, с усталыми глазами, в которых притаилась необъяснимая тоска. Так, ничего особенного. И когда однажды вдруг зазвенел телефон и Андрей назвал себя, Элла еле вспомнила случайного знакомого. Но какая-то тревога в голосе мужчины, еле уловимая дрожь насторожили ее. Она согласилась встретиться, хотя было поздно, около 10 часов вечера.
Холодный ноябрьский ветер раздувал мокрые листья. Только что прошел дождь, в глухом белом свете электрических фонарей почти сказочно блестели асфальтированные дорожки, разбегающиеся в разные стороны безлюдного в эту пору парка.
Так все и началось. Андрей оказался интересным собеседником. Стал заходить часто, засиживаться долго. Вместе пили чай, кофе. Обоих все больше приятно ошеломляла начинающая бить ключом какая-то свежая струя, бодрящая и успокаивающая. Однако он все еще ощущал цепкую, словно магнитную, связь с прошлым.
Поэтому уйти от семьи сразу становилось невозможным. Он чувствовал себя прикованным ко всему этому, однажды неудачно сложившемуся, опостылевшему, теперь уже совершенно кажущемуся ненужным в его жизни. Жил на два дома.
Элла по-своему полюбила Андрея. Она не задумывалась, не спрашивала о его прошлом, которого не знала и знать не желала. Раз он у нее, значит, позади у него пустота, значит, здесь его мир, покой и счастье, к которым стремятся все люди земли. Значит, так надо. Нельзя вечно истязать себя, это противоестественно. Пока жив человек, он обязан искать и находить свое счастье. Так рассуждала Элла. И сама была счастлива.