Это определение восприятия абсолютной удаленности значительно ограничивает диапазон экспериментальных процедур, которые можно использовать для изучения данной способности. Совершенно очевидно, что единственным приемлемым индикатором этой способности может быть пространственное поведение — поведение, которое с необходимостью приспособлено к пространственным характеристикам окружения. В качестве примера поведения, успешное выполнение которого свидетельствует об успешном восприятии абсолютной удаленности, я приводил действие дотягивания до предмета. Дотягивание — великолепный пример пространственного поведения. Другой отличный пример может быть найден в классическом эксперименте Лешли и Рассела (1934), посвященном изучению восприятия расстояния у крыс. Подопытные животные в этом эксперименте помещались на специальный трамплин, находившийся на различном расстоянии от площадки, на которой лежала пищевая приманка. Крысы, которые до момента проведения опыта не имели возможности зрительно воспринимать окружение, должны были прыгать с трамплина на площадку. Показателем восприятия абсолютного удаления была сила, с которой крысы отталкивались от трамплина при прыжке на платформу. Судя по этому показателю и по успешности самих прыжков, восприятие абсолютного расстояния у этих зрительно «наивных» животных оказалось исключительно хорошим.
Психологу, работающему в области раннего детства, трудно удержаться от чувства жестокой зависти, когда он встречается с экспериментами, подобными эксперименту Лешли и Рассела. Животные от рождения имеют значительно более богатый репертуар форм поведения, чем человеческие младенцы. Нет никакого смысла в изучении прыжковых реакций у младенцев просто потому, что младенцы не прыгают. На самом деле при поверхностном наблюдении создается впечатление, что младенцы практически ничего не умеют делать, кроме как есть и спать. Как мы увидим дальше, случайный наблюдатель многое пропускает, но бедность поведенческих реакций ограничивает разнообразие экспериментов, которое можно проводить с младенцами. Если же все-таки удается найти полезный поведенческий показатель, возможные выводы ограничиваются тем фактом, что организм находится в процессе роста.
Моторная система растет в большей степени, чем любой орган чувств. Пытаясь оценить точность восприятия растущей сенсорной системы с помощью некоторого поведенческого индикатора работы растущей моторной системы, мы неизбежно совмещаем два источника ошибок, которые никак не могут быть разделены. Так, например, сообщалось о том, что маленькие дети тянутся рукой за предметами, которые расположены на заведомо слишком большом расстоянии от них. Означает ли это перцептивную недооценку удаленности предметов, плохое знание длины своей руки или то и другое вместе. Это не просто методический вопрос, а серьезная теоретическая проблема. Утверждалось, что младенцы учатся видеть расстояние, наблюдая свои руки. Так как моторная система «знает», где находится рука, эта пространственная информация может быть передана зрительной системе и использована для ее калибровки. Аналогичным образом утверждалось и обратное: наблюдая за своими руками, младенец учится контролировать и интерпретировать моторные движения — глаз как бы обучает моторную систему (Харрис, 1965). Сторонники каждой из этих позиций ошибочно полагают, что либо зрительная система, либо моторная система может выполнять роль источника информации, которая остается неизменной в процессе роста. Но ни та, ни другая система не способна дать достаточно инвариантную относительно роста информацию. Как мы убедились выше, инвариантная зрительная информация оказывается информацией другого рода, нежели та, которая необходима для контроля точностных действий. Действие в пространстве должно быть ориентировано возможно более точно, а не относительно. Зрительная система может позволить ребенку определить, что один предмет находится в два раза дальше, чем другой, но мы до сих пор не нашли ни одного зрительного стимула, который мог бы позволить точно оценить, как далеко находится предмет. Без этой информации точное моторное поведение было бы невозможно. Теоретическая проблема, как одна растущая система калибруется другой растущей системой, исключительно сложна. Это, пожалуй, одна из наиболее трудных методологических проблем, с которыми приходится сталкиваться в исследованиях психического развития младенца.