Раздел сайта предназначен для широкого круга читателей. В нем приводится краткое описание строения, развития и функции центральной нервной системы ребенка. Также раскрываются причины нервозности, заикания, недержания мочи у детей и т. д. и пути их устранения.
Дети — наше будущее, и каждый из нас в ответе за них, за то, как они живут в настоящее время и какими станут, когда вырастут. Коммунистическая партия и Советское правительство делают все возможное, чтобы наши дети росли здоровыми и полноценными. Существует огромное количество консультаций, оберегающих матерей. Матерям выплачиваются пособия, открыты тысячи детских яслей, садов, молочных кухонь, больниц, санаториев, лесных школ, пионерлагерей... Советский Союз — наглядный пример для всего мира, как следует заботиться о детях.
Беседуя со взрослыми, мне хочется, хотя бы скромно, помочь общей задаче правильного воспитания детей и ответить родителям и педагогам на вопросы, которые задают мне на приемах в поликлинике и в письмах. Они очень разные, мои маленькие-пациенты, ваши послушные и непослушные дети. Внимательно смотрят на меня их испуганные или настороженные глаза. Громко стучит их сердечко, когда они переступают порог врачебного кабинета. Их мир своеобразен и сложен. Они чувствуют глубже, чем это нам кажется, более правдивы и непосредственны, но, конечно, и более ранимы, и мы никогда не должны забывать об этом.
«Меня зовут не Мариночка, нет, — говорит четырехлетняя девочка с большими темными глазами, — меня зовут Красная шапочка, не лесная, — поясняет она, — а домашняя». И я не собираюсь возражать ей. Я знаю, что для того, чтобы найти путь к ребенку, нужно поверить его правде, поверить сказкам, где живут лесная и домашняя Красные шапочки, баба-яга, лиса, обманувшая Колобок.
«У меня была Катя,— говорит мне трехлетняя Лидочка, когда я ее расспрашиваю об игрушках,— но она плохая, потому что я ее заворачиваю, а она не заворачивается». Лидочка вздыхает так сокрушенно, как, вероятно, вздыхает ее мама, думая о неспокойном характере своей девочки.
Да, дети всегда подражают взрослым, и успех воспитания в основном зависит от личности воспитателя. «Сочетание общественного воспитания, которое дается в наших дошкольных учреждениях, наших школах,— писала Н. К. Крупская,— с воспитанием семейным, где сердца матерей горячо бьются за дело социализма, создает замечательное поколение людей».
- Кто делает детей больными
- Почету так раним и сложен мир ребенка
- Как осуществляется связь организма с внешней средой
- Сон имеет огромное значение для здоровья ребенка
- Излечимо ли заикание
- Ночное недержание мочи
- В отказе от еды всегда лежат конкретные причины
- Упорные детские привычки
- «Трудные» дети
- Дети и школа
- За здоровое детство
- Почему ребенок стал нервным (Советы родителям от детского врача-психиатра)
Детская психоневрология — наука о нервнобольном ребенке — молодая наука. Она появилась только после Великой Октябрьской революции. Представление о психических явлениях вообще, сущности нашего сознания, мышления и т. д. долгое время оставалось неправильным.
Сторонники идеализма и религии говорили о невозможности научного исследования психики, объясняя психическую деятельность человека свойствами особой «души», существующей независимо от тела, данной человеку богом. На неправильных позициях стояли и первые материалисты, которые вещи и процессы природы рассматривали механически не в движении, а в неподвижном состоянии. Они не учитывали состояние организма в целом и влияние среды, окружающей человека. Только марксистский диалектический метод позволяет правильно понимать сущность явлений.
Диалектика учит, что процесс развития — не только процесс роста, не движение по кругу, а постоянное движение вперед, развитие от простого к сложному. Все наши ощущения, всю нашу психическую деятельность, согласно марксистской теории познания, следует понимать как отображение материи, бытия в сознании человека. Непонимание сущности психических процессов приводило к тому, что отношение к душевнобольным долго оставалось неправильным: их даже не считали больными.
Передо мной лежит книга с рассказом «Палата № 6», иллюстрирующим то, что было еще так недавно. «Уныло скрипят сгнившие, поросшие крапивой ступени, ведущие к флигелю. На ржавой крыше покосилась труба. На куче гниющей рвани, издающей удушливый запах, лежит сторож Никита. В этом флигеле в смешных колпаках на привинченных к полу кроватях лежат и сидят люди... Он бьет их по лицу, по груди, спине, по чему попало; крики их тонут в болотных буднях несчастного города...» Как была не похожа на это первая психиатрическая больница, куда я была направлена работать! На окнах не было железных решеток, через большие окна врачебного кабинета, выходящие в сад, я видела, как по дорожкам гуляют больные. Блестящий паркет в вестибюле, большая светлая скатерть с кружевной каймой на круглом столе в столовой, строгие кресла в парусиновых чехлах, отделанных теми же кружевами, что и скатерть. Они были вывязаны руками женщин, находящихся на излечении.
Я до сих пор помню своих первых больных. Помню их истории болезни.
Григорий Б., 22 лет. Диагноз говорит мне о тяжести заболевания. Он болен, как говорит мать, с 19 лет, когда она впервые заметила странности в его поведении. «Гриша,— говорю я, обращаясь к нему,— расскажите мне о своем детстве». Медленно, точно сопротивляясь, он опускает свои густые ресницы и застывает в какой-то неестественной позе. Затем он снова, с большим усилием, открывает глаза. «Когда я закрываю глаза, мне легче сопротивляться, — говорит Гриша.— Какой-то голос,— поясняет он дальше,— говорит мне все время: ударь ее, ударь».
Семья его состояла из четырех человек: строгий, молчаливый отец, властная суровая бабушка, не любящая невестку, и тихая мать, бесконечно любящая единственного сына. И часто вечером, укрывшись с головой одеялом, маленький мальчик прислушивался, как недовольная свекровь бранила невестку. «Тогда в голове у меня появлялись черные, черные полосы,— говорил Гриша,— а если они не ссорились, полосы были розовые, розовые».
Забыли взрослые, как они вели себя когда-то при ребенке, а Гриша пронес эти воспоминания через многие годы. Лекарства он отказывался принимать. «Нет,— говорил он, странно улыбаясь,— это не болезнь! Это враждебная, темная сила, она настраивает меня на плохое, но я стараюсь быть гармоничным».
Вот вторая история болезни.
Рома П. 25 лет, поступил в больницу почти год назад. Его мать часто приходила в больницу и гуляла долго с сыном в саду. В палате я обычно видела его стоящим на кровати в вычурной позе: ему казалось, что он держит смычок и скрипку, что он Паганини. Иногда он делался агрессивным, набрасывался на больных, отнимал у них пищу, а затем опять затихал, принимая любимую позу.
В настоящее время я работаю детским психоневрологом; эта специальность мне кажется особенно важной, так как борьбу с нервно-психическими заболеваниями следует начинать с предупреждения этих заболеваний в детском возрасте.