Если детям в возрасте около 26 недель показать предмет, а затем погасить свет, то они в полной темноте дотянутся до него и схватят, проделав все это с высокой точностью. Это было бы невозможно, если бы дотягивание на этой стадии требовало зрительного контроля (Бауэр и Вишарт, 1972). Итак, зрительный контроль применяется ребенком, но он не является необходимым. Каким же образом слежение взглядом за движениями руки делает возможным зрительный контроль за дотягиванием? Я не склонен считать, что оно может выполнить эту функцию. Зрительный контроль требует от ребенка внимания, одновременно направленного на предмет и на руку. Гораздо труднее распределять внимание между двумя предметами, нежели уделять его одному. Изменения, необходимые для достижения двойного внимания,— это именно те изменения, которые возникают в результате увеличения способности переработки информации (см. гл. V). Единственная функция наблюдения за рукой могла бы состоять в том, чтобы познакомить ребенка с его «видимой» рукой: это должно было бы свести к минимуму резервы внимания, необходимые для регистрации руки. Безусловно, вид руки во время дотягивания первоначально действует на этот процесс разрушительно. Ребенок переводит взгляд с предмета на руку; это прерывает процесс дотягивания, который останавливается до тех пор, пока ребенок глядит на руку. Возможно, что ребенку через некоторое время надоедает смотреть на руку, он вновь обращает внимание на предмет и дотягивание начинается опять.
Согласно этой точке зрения, наблюдение за рукой возникает в результате развития внимания, которое позволяет ребенку заметить руку, когда она тянется к предмету. Это явление исчезает, как только внимательность ребенка возрастает настолько, что он может одновременно регистрировать руку и предмет. В этом случае наблюдение за рукой — это эпифеномен, случайное следствие других процессов, а не прямой предшественник последующих форм поведения. Можно искусственно воспрепятствовать его появлению, если расположить предметы таким образом, чтобы затруднить обращение внимания на руку, но это никак не задержит появление зрительно контролируемого дотягивания.
До сих пор мы имели следующую модель дотягивания: развитие поведения основывается на процессах созревания, вызывающих увеличение объема внимания, а также на тех простых эффектах научения, которые, как известно, возможны у младенцев. Рост внимательности, прекращение зрительно инициируемого схватывания и подкрепление схватывания в ответ на прикосновение к предмету — всего этого вполне достаточно для объяснения данного этана развития при условии, что имеется перцептивная настройка, описанная в предыдущих главах.
Необъясненным осталось одно явление: зрительное слежение за рукой у слепого младенца. Если это явление вторичное, то почему оно вообще наблюдается у слепого ребенка? Этот вопрос нельзя решать в отрыве от всей проблемы развития дотягивания у слепых детей. Этот этап развития описан в целой серии работ (Фрейберг, 1968; Фрейберг и Фридман, 1964; Фрейберг, Сигал и Гибсон, 1966), которые обнаруживают редкое сочетание симпатии к своим пациентам с систематическими экспериментами. Развитие дотягивания у слепых представляет не только академический интерес. Многим слепым детям совсем не удается развить у себя эту способность, но свидетельству Фрейберга и Фридмана.
«Ребенку может быть два, пять, девять и даже тринадцать лет, а картина существенно не меняется. Как правило, ребенок с расстройством зрения часами находится в кровати или кресле либо лежит на полу, пытаясь ухватить ртом какой-нибудь предмет. Игрушки или другие предметы интересуют его постольку, поскольку они приятны для рта. Началом контакта с людьми очень часто служит кусание или примитивное хватание и царапание. Для этих детей рот остается главным органом восприятия. Новые предметы берутся в рот и лишь в некоторых случаях исследуются руками.