Напротив, когда предмет сжимали и он становился короче (и шире), реакции младенца свидетельствовали о том, что предмет заранее казался ему более легким. В этот период развития вес не является независимым свойством предмета, он приравнивается ребенком к длине. Со временем (со второй половины первого года жизни или на втором году жизни) ребенок приобретает способность игнорировать изменения длины предмета и отвечает адекватно, ожидая, что вес предмета при этих манипуляциях останется неизменным. Это достижение никак не затрагивает способность ребенка использовать для предвидения веса предметов, с которыми он еще никогда не имел дела, коррелирующие с весом признаки, в частности длину.
Довольно любопытно, что успешное практическое предвосхищение веса предмета в действительности может осуществляться без учета других, нежели длина, коррелирующих с весом свойств. Ребенок, похоже, знает две вещи: 1) вес связан с длиной и одновременно также 2) вес не зависит от длины, так что вес предмета остается тем же самым, несмотря на изменение его формы. Так, если ребенку предъявляется серия предметов, условно изображенных на рис. 7.21, он будет отвечать на предмет В целиком на основе его длины. Если ранее ребенок поднимал этот предмет, а затем увидел его сложенным вдвое (В'), он будет отвечать, игнорируя новую длину, на основе информации, полученной им в его предыдущих контактах с предметом. Это вполне удовлетворительное положение дел с практической точки зрения. Пройдут годы, прежде чем познавательное развитие ребенка заставит его изменить эти эмпирические правила. На данном этапе внутренне противоречивое представление ребенка о весе предмета как характеристике, одновременно и связанной с видимыми измерениями, и не зависящей от них, служит ему достаточно хорошо.
Рис. 7.21. Объект В может быть сложен вдвое — В'.
Величина представляет собой более доступное пониманию младенца измерение предмета, чем вес. Можно было бы думать даже, что к возрасту шести месяцев он уже открывает для себя все, что нужно знать о размерах предметов. Младенец этого возраста заранее приспосабливает пальцы руки к величине предмета, константно воспринимает ее при разнообразных перемещениях предмета в пространстве, узнает разные размеры и т. п. (см. гл. V). Все эти открытия, однако, далеки от подлинного представления о размере. Недостатки представления о размере, имеющиеся у младенца, хорошо показаны в замечательном по своей простоте эксперименте Гринфилда, Нелсона и Салцмана (1972). Годовалым детям предъявлялся набор цилиндров, подобный изображенному на рис. 7.22. Экспериментатор показывал детям, как сложить из этих предметов правильную пирамиду, а затем предоставлял им возможность повторить это самостоятельно. Все дети активно переставляли цилиндры, однако их попытки не шли дальше создания простейших комбинаций, в которых одни из цилиндров мог оказаться либо находящимся сверху, либо вложенным в другой цилиндр. Поставив меньший предмет на другой, ребенок мог затем накрыть их самым крупным цилиндром, нарушив тем самым все, что им было сделано ранее. Дети в возрасте одного и даже двух лет просто не могут упорядочить предметы в соответствии с их величиной. Они могут оцепить величину предметов относительно величины своих рук, так как они весьма успешно дотягиваются до этих предметов и берут их. Но они по способны оценить величину предметов по отношению друг к другу. «Размер» на этой стадии — это нечто эгоцентрическое, определенное лишь по отношению к самому ребенку, это еще не отношение между предметами.
Рис. 7.22. Этот набор предметов применялся в эксперименте Гринфилда и сотр. (1972).