Утро в операционной

Но опять же не полное воплощение. Почти полное!..

Эта операция своеобразна и по выполнению. Идет в дело филатовский трепан, легкая трубочка с цилиндроконическим режущим краем для трепанации бельма, т.е. для прорезывания круглого отверстия. Но трепан берется большой, и используют его совсем не так, как при частичной сквозной пересадке: отверстие, которое он проделает в глазу, слишком велико, чтобы оставлять его незакрытым — рискованно! — до окончания операции. Поступают так: постепенно вырезая бельмо ножницами по круговой надсечке, сделанной трепаном, постепенно пришивают сверху трансплантат, пока, наконец, из-под него вынимается бельмо...

Да, она интересна и по замыслу, и по технике выполнения, но сегодня такой операции не будет.

И удивительно было бы, если бы так все совпало в один день, тем более, что почти полная пересадка и вообще бывает не часто. За весь прошлый год ее сделали раз десять.

Очевидно, не так много сейчас больных, для которых она действительно единственная надежда...

Когда-то делали ее и ожоговым больным — теперь, за редчайшими исключениями, для них выбирают одну из послойных пересадок.

Когда-то Пучковская, используя эту операцию, применила метод, который был прямым осуществлением замыслов учителя: реконструктивную пересадку.

Это две пересадки. Сквозная после сквозной. Почти полная, восстанавливающая почву,— потом частичная, восстанавливающая зрение. Трансплантат в трансплантате, малый в большом, и пусть большой не прибавил зрения, но маленький, 4—5-миллиметровый, может стать и остаться окошком для света.   Какой смелый, какой дерзкий план, не правда ли?

И так делали — и что-то получалось, но теперь... Не то чтобы отказались от этого метода, не то что зареклись, но... Я вообще замечаю, что стоит заговорить с Пучковской о сквозных пересадках, как она самым простодушным образом заговорит с  вами о послойных... Легко сказать: два раза просверливать дырку в глазу! И одного-то раза слишком много... если можно этого избегнуть.

А с другой стороны, почти полная сквозная пересадка все равно не заменяет полной.

Теперь встречаются  бельма такие: или маленькое, или уж гигантское.

И в этих-то последних случаях, совсем не редких, было бы кстати, никакого ободка отнюдь не оставляя, именно вынуть роговицу целиком, как часовое стеклышко, и еще как бы даже с оправою — с каймой склеры.

И если бы хирург, выбирая операцию, мог выбрать полную сквозную пересадку... Но он не может!
О пересадке роговицы, какой она представлялась первоначально, не скажешь, как хотелось бы, что эта старая мысль осталась в прошлом, вытесненная и перекрытая более поздними вариантами,— нет, она просто не воплощена в дело до сих пор.

Обширные пересадки, в техническом отношении вполне осуществимые, по сути своей — не удаются.

Почему?
Ну, это, наверное, не первый вопрос, на который вы ждете ответа.

Первый, наверное, совсем другой: почему пересадка роговицы удается?
Разве это не загадочно!
Мы рассуждали о «родной почве» — рассуждениям отвечают наблюдения, но, всерьез-то говоря, какая же она ему, трансплантату, родная? Он же чужак, пришелец, а живой организм не терпит пришельцев — это закон живого!
Если кто не знал этого раньше, то уж наверное знает со времен странного бума с пересадками сердца.

А если для роговицы, допустим, закон не писан, то почему приживление роговичного трансплантата — такая сложная штука? И почему такая явная враждебность к трансплантату при ожоговых бельмах? И что это за роковое воспаление на третьей неделе после пересадки?..

Мы попытаемся разобраться в этом завтра, когда попадем к экспериментаторам и теоретикам, в лабораторный отдел института. Но боюсь наобещать слишком много, Мы пойдем к ним и посмотрим, как они пытаются разобраться в этом; но вряд ли разумно ожидать, что у них к завтрему будут готовы ответы на все «почему».

А пока что здесь, не дожидаясь, не имея возможности ждать ответов на все вопросы, врач — действует.

Действовать надо сегодня.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40