Утро в операционной

Шестая операция.

Седьмая операция.

Восьмая, последняя. Пересадка роговицы?
Нет, аллопластика роговицы.

От греческого alios — «другой». Пересадка, но не роговицы, не биологического, а другого, искусственного материала. Иначе говоря, протезирование роговицы.

В накрытой мензурке на столике для инструментов приготовлен протез (имплантат).

В глаз вместо помутневшего стеклышка роговицы будет вставлено просто стеклышко. Но не простое, конечно, стекло, — современное, синтетическое. Полиметилметакрилат.

Не есть ли это самое простое и разумное, самое современное и, так сказать, окончательное решение проблемы?
Полиметилметакрилат! Уж он-то, наверное, не помутнеет!..

Обидно, что с этой операцией нам не повезло — да, еще до того, как она началась. Пучковской не повезло, ну, и нам заодно.

Дело в том, что Иван 3-ко от операции отказался;
Помните, тот 3-ко, который так дорожит своими двумя сотыми — результатом полной послойной пересадки. Сегодня на другом глазу, с самого начала худшем, ему хотели сделать аллопластику, и я даже определенно сказал, что мы его увидим в операционной.

Нет, как только что выяснилось, мы не увидим его, а вместо него пойдет Клавдия В-к, которая, наоборот, просила об операции, но у нее... И у него глаз плох, но у нее положение такое, что всякий сдвиг к лучшему был бы почти чудом. А рассчитывать на то, чтобы немедленно, сейчас и здесь, появились хотя бы дальние предвестия успеха, совсем не приходится.

А я, признаться, рассчитывал...

Но 3-ко отказался, и поскольку в этом невезенье есть своя правда, я ничего не могу переменять и присочинять.
 — Новокаин.

Пучковская приступает к обезболиванию.

Первый укол в веточку тройничного нерва...

Сколько сделано таких операций? До тысяч далеко. В филатовском институте — сотни.

По отношению к пересадке роговицы, старой мысли, нас занимающей, аллопластика роговицы — побочное дитя.

Смелой мысли архисмелое дитя.

Год рождения этого дитяти—1853-й. {А по новейшим изысканиям даже тысяча семьсот какой-то...)
Объяснимся.

Не вызывает ли у вас досады, что, рассказывая об операциях, которые не просто ведь пришлись на сегодняшний день — такое-то число, среда, но представляют сегодняшний день медицины, рассказчик упорно возвращается к истокам, как будто стремится доказать, что ничего нет нового под солнцем?
Когда-то Склифосовский, известный хирург, обронил: «В нашей медицине так часто открывается вновь то, что уже. было забыто...» Он находил это естественным. Даже моды возвращаются, говорят, не случайно. И никогда — точно такими, как были когда-то.

И не в том дело, чтобы мысль была нова, а в том, способна ли она сделать людей счастливее. Если вчера, во вчерашнем своем воплощении, не могла, а сегодня— может, то это сегодняшняя мысль£ Новая, если хотите, и—слава автору!
Но не вызывает ли у вас досады, когда вы слышитё каждый день: «Новинка! Новинка!» — словно не о медицине речь, т. е. не о здоровье и жизни людей, а какая-то предпраздничная распродажа? Новинка без истории — это, знаете ли, ноль без палочки. Уже вылечили кого-нибудь этой новинкой? А сколько прошло, как вылечили? Десять лет? Ну, тогда есть о чем. говорить. Тогда и история есть. И, по всей вероятности, больше, чем десятилетняя.

Есть основания надеяться, что новая операция, которую мы сейчас увидим, будет полезна людям. Тем больше причин разобраться в ней, а не бросаться так, как бросаются на новинку: не  глядя.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40